Человеколюбие отдельных депутатов простерлось настолько далеко, что они подошли к плачущей старушке и попытались ее расспросить. Что отвечала несчастная, разобрать не удалось. Говорила женщина на русском языке, не входящем, как известно, в число официальных языков страны. Позвали знающего человека. Им оказалась Наталья Петровская, помощница депутата Марины Солодкиной. Позже Наташа рассказала мне, как расспрашивала и успокаивала старую женщину, как уговорила вернуться домой, обещая всяческую поддержку в разрешении беды, доведшей ее до парламентской "паперти".
Сара - так зовут женщину - горько плачет о двух внуках, детях покойной дочери. 15 лет назад ей, "русской" репатриантке 1970-х годов, было чуть больше 60 лет. Работала она провизором в аптеке, жила в своей квартире, словом, по израильским меркам, была неплохо устроена. А вот в семье дочки не все было в порядке. Слабая здоровьем дочь плохо ладила с мужем, "йеменцем", и старшего внука фактически растили бабушка Сара и ее только что репатриировавшаяся в Израиль сестра.
Но в один страшный день внука у женщин отняли социальные работники, посчитавшие, что найдут для него лучших воспитателей. Получить согласие на отъем ребенка не составляло большого труда. Служба опеки и полиция действовали слаженно и быстро. Сара вернулась из аптеки в пустую квартиру. Мальчик в ее отсутствие был передан в приют, где провел четыре года. Позже его отдали на воспитание другой семье, отнесшейся, кстати, к законной бабушке ребенка с большим почтением.
Но у той уже появилась еще одна боль... Подрос второй сын ее дочери - совсем уже больной, хотя еще довольно молодой женщины. И его социальные работники у нее отобрали и передали в чужую семью, избрав на этот раз форму "закрытого усыновления", навсегда лишающего бывшую родню права на возможный контакт с ребенком. Такой вот, с позволения сказать, гуманизм.
Из-за этого и плакала бабушка на виду у законодателей. Теперь ей уже 80 лет, и все, что она еще хочет от жизни, - увидеться с внуками. Старший служит в армии, отношения с бабушкой Сарой он восстановил и тоже очень хотел бы повидаться, познакомиться с младшим братом. Но "закрытое усыновление" этого не позволяет. Бабушка это понимает и согласна увидеть внука хотя бы на фото. Дайте же ей хотя бы поглядеть на него! Не дают.
Выплакавшая все глаза 80-летняя женщина уповает теперь на Марину и Наташу, взявших на себя непосильную ношу - убедить социальных работников сделать для Сары исключение и дать ей увидеть родного внука. Письмо с такой просьбой канцелярия Марины направила в аппарат министра соцобеспечения. На днях получен отказ. Почему отказано? Потому что, по сведениям одного из руководителей министерства, это дело сейчас находится на рассмотрении суда, и надо, мол, подождать его решения.
"Ерунда! – заявляют на это депутат и ее помощницы. – Суд давно разобрался в этой истории - к великому сожалению, не в пользу прямых родственников. Так что никаких причин, чтобы отложить свидание бабушки с фотографией младшего внука, у социальных работников нет. Проявите же человечность, господа чиновники, пойдите женщине на встречу!" Такова содержательная часть второго письма, отправленного только что депутатской канцелярией министру соцобеспечения.
Ждут его ответа не только Сара, не только Марина и ее помощницы, но и еще одна пожилая женщина, тоже мечтающая увидеть внука, и тоже хотя бы на фото. И этой очень немолодой "русской" репатриантке в израильской жизни крупно не повезло, - у нее тоже отобрали внучку и отдали в чужую семью по той же злополучной "закрытой" форме... Теперь бабушка, уже почти не встающая с постели, мечтает только об одном: увидеть внучку хотя бы на фотографии. И это дело сейчас ждет своего рассмотрения в министерстве социального обеспечения - самого, по идее, гуманного израильского ведомства. А на практике получается - едва ли не самого жестокого.
