Ногти стричь, конечно, надо. Но вот проблема, отрастают они, например, в Иране, а стричь нужно, к примеру, из Гуш-Дана или из офиса с видом на Потомак. Но на дворе XXI век, век телекоммуникаций, и ничего невозможного в этом нет. Называется это неприятным словом "Кибервойна", в отличие от прежних войн, эта война идет в киберпространстве, но от этого она не становится менее острой и опасной.
Собственно в проникновении в закрытые компьютерные сети нет ничего нового, явление по возрасту чуть моложе интернета. Для хакеров проникновение на сайты было своеобразной игрой. Они делали это, чтобы похулиганить или поправить свое материальное положение, но термин "Кибервойна" появился только в 2007 году, когда хакерским атакам подверглись правительство Эстонии и министерство обороны США. Целью атак стало не желание проникнуть в банковскую систему и перевести на свой счет круглую сумму, не показать себя круче всех дипломированных специалистов, а нанести удар по системе государства, его информационным и коммуникационным сетям, создать сбои в системах передачи и обработки информации, в системах управления. С тех пор хакеры - объект пристального внимания спецслужб, а все названное, согласитесь, уже война.
Кибероружие имеет эффект, сравнимый с эффектом оружия массового поражения
Война эта идет в тиши кабинетов, но для объекта атаки это может обернуться последствиями более серьезными, чем ракетный удар. Примерно так сказал 5 июля начальник военной разведки Израиля (АМАН) генерал-майор Авив Кохави на заседании комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне. Он отметил, что потенциал компьютерной войны против иранской ядерной программы превышает потенциал обычных авиа и ракетных ударов.
А начиналось это давно, в конце девяностых. Одна из израильских спецслужб занималась обычной проверкой средств охраны стратегически важного объекта - крупного топливного склада недалеко от Тель-Авива. Компьютерный специалист проник в компьютер, управляющий работой склада и неожиданно обнаружил, что получил не только доступ к секретным данным, но и может устроить взрывы, просто перепрограммировав работу трубопроводов. Этот эпизод дал толчок к пониманию потенциала кибератак, открывающего пути к серьезным диверсиям. С этого и началась история израильских военных киберпрограмм. Американская "Киберстратегия-3" родилась попозже.
Но это теории или сие реально происходит, так сказать, на местности? Американские аналитики утверждают, что реальнее некуда, количество кибератак на правительственные организации США с 2005 по 2010 год возросло в три раза. Только за период с 2008-2010 гг. было зафиксировано семь крупных инцидентов, связанных с кибератаками. Это вызывало сбои в АСУ энергоэлектрическиих сетях, управлении электростанциями (в том числе и АЭС), АСУ транспортных навигационных и диспетчерских служб. Глава киберкомандования Пентагона генерал Александер даже заявил на слушаниях Комитета по делам ВС США, что кибероружие имеет эффект, сравнимый с эффектом применения оружия массового поражения.
В ноябре 2009 года произошла кибератака на одну из бразильских ГЭС, что на три дня лишило 60 миллионов жителей десятка городов общественного транспорта, светофоров, связи, парализовало работу тысяч заправок, банковских отделений, предприятий и торговых центров. Чем не война?
Головная боль "Титанового дождя"
Самой успешной кибератакой (на сайты НАСА, Минобороны США, Локхид Мартин и др.) эксперты считают атаку, названную в документах ФБР "Титановый дождь". Следы этой атаки ведут в Китай. Для атаки была создана программа, ежесекундно просматривающая тысячи компьютерных сетей военных и государственных учреждений. В результате были взломаны сети и скопированы секретные документы крупнейшего ядерного исследовательского центра США "Сандия", ракетно-космического центра США - Редстоуновского арсенала, а также компьютерных сетей НАСА. 2009 году китайским хакерам удалось вскрыть сети корпорации "Локхид Мартин" и получить доступ к документам самого перспективного и дорогостоящего проекта Пентагона - истребителя F 35. Это оценивается примерно в 300 млрд. долларов.
В Китае за последние пять лет производство микросхем выросло более чем в два раза и превысило 65 млрд. штук. ФБР считает, что Китай предусмотрительно заложил в них шпионские программы, позволяющие сканировать и пересылать по электронной почте интересующие их компьютерные файлы. Такие случаи были зафиксированы в сетях Госдепартамента США, министерств внутренней безопасности и торговли.
Кроме того, ФБР утверждает, что и Аль-Каэда подключилась к кибервойне, ее хакеры пытались получить доступ к системе управления работой дамб на нескольких водохранилищах США и, кроме того, уже провели несколько кибератак против государственных учреждений Израиля.
«Ядерного оружия у нас нет, но если понадобится, то мы его применим»
А что же в Израиле? Американский эксперт Скотт Борг, в частности, заявил, что "Если судить по моим контактам с израильскими специалистами на разнообразных международных форумах, Израиль сегодня вполне определенно располагает продвинутыми возможностями для кибератак".
Киберподразделения Израиля тщательно засекречены и прикрыты цезурой. Учитывая, что Израиль входит в число мировых лидеров хай-тека, можно с достаточными основаниями считать, что деятельность этих подразделений вполне успешна. Понятно, что первичная задача этой онлайн-армии - оборона, а наступательные операции обычно не афишируются, но они, безусловно, есть. Вряд ли мы в ближайшем будущем сможем узнать из официальных документов, как проходят эти операции, но некоторая информация журналистских расследований уже доступна.
Наиболее известна успешная операция "Фруктовый сад" по уничтожению ядерного объекта в Сирии. По данным журнала Spiegel, начало этой операции положило проникновение в 2006 году в компьютер сирийского чиновника, связанного с ядерной программой. Из его компьютера удалось получить не только данные о строящемся объекте, но и даже фотографии позирующих на фоне строящегося объекта Чон Чибу, одного из руководителей ядерных проектов Северной Кореи, и Ибрагима Отмана, возглавлявшего сирийскую комиссию по атомной энергии. Кроме того, по утверждению Spiegel, израильским специалистам удалось внедрить в этот компьютер шпионскую программу, благодаря чему все секретные документы с этого компьютера стали поступать прямиком в "Моссад". Благодаря полученной информации в ночь с 5 на 6 сентября 2007 года этого объекта, угрожающего безопасности Израиля, не стало.
Дальше события развивались так: Башар Асад стал готовить операцию возмездия, которая была поручена опытному террористу Имаду Мугние, на совести которого сотни жертв. Мугние спланировал теракты против израильских посольств, но его внедорожник внезапно взлетел на воздух, поставив точку в его карьере. Главным куратором операций возмездия против Израиля был назначен генерал Мохаммед Сулейман, который был застрелен из проходившей мимо яхты. Асад тонкий намек понял и прекратил попытки как-то отомстить. Какова роль в этих операциях киберподразделений, можно только предположить.
А уже в 2010 году газета "Нью-Йорк таймс" опубликовала информацию, что израильское киберподразделение обеспечило блокирование сирийских ПВО во время операции "Фруктовый сад" с помощью военной компьютерной программы Сутер. Эта программа позволяет осуществлять атаки компьютерных сетей и коммуникационных систем ПВО. По утверждению американцев, без этого уклонение от сирийских радаров было бы проблематичным, так как израильские F-15 и F-16 не оборудованы технологией "Стелс".
Есть и еще примеры. Так, в 2008 году был казнен иранский бизнесмен Али Аштари, обвиненный в поставках "зараженного" коммуникационного оборудования для одного из военных проектов Ирана в интересах Израиля. Иранские СМИ сообщили, что действия Аштари "привели к краху всего проекта с необратимыми повреждениями". Скорее всего, Аштари и не знал о "зараженности" оборудования, но это ему не помогло.
Официальных комментариев от Израиля по поводу этих публикаций не поступало, но как сказала Голда Меир, "у нас ядерного оружия нет, но если потребуется, то мы его применим".
Значимость кибератак сегодня особо возросла, прежде всего, потому, что авиаудар для ликвидации ядерной программы Ирана в Израиле сегодня уже не рассматривается, и главный союзник, США, похоже не желает ввязываться в военное противостояние с исламской республикой, им нужно еще развязаться с Ираком и Афганистаном. Поэтому, вероятнее всего, "направлением главного удара" в борьбе с его ядерными амбициями станут компьютерные сети режима аятолл. Каковы конкретные возможности "маленькой войны" в деле борьбы с ядерной программой Ирана, пока остается тайной.
Запах войны
В цифровую эру геополитика и дипломатия, основанные на границах государств и их защите, переживают серьезные проблемы. Киберпространство - это мир, где нет границ, идут мощные информационные потоки, на этом пути пограничники и таможенники не помогут, и потому США и НАТО принимают резолюцию, в соответствии с которой кибератака считается открытием боевых действий, так же как и с применением обычного оружия.
Мы должны констатировать, что сегодня традиционное деление на армию, ВВС, ВМФ и космические войска устарело и киберпространство становится еще одной зоной боевых действий. Несмотря на завесу секретности понятно, что кибервойна в XXI веке будет все более и более значима. В отличие от обычных вооружений, кибератака несопоставимо дешевле, а по эффективности зачастую превосходит их, да и кто является атакующей стороной, чаще всего понять очень сложно.
Никогда еще запах войны не ощущался так сильно.
