Измученные зноем толпы пассажиров передвигались по коридорам международного отсека в надежде найти хоть где-нибудь прохладу… Увы! Мало того, что чашечка кофе в аэропорту "Домодедово" стоит от 5 до 8 долларов (!), платить за нее нужно исключительно рублями. При этом банкоматов для получения местной валюты здесь нет, а любая престижная кредитная карточка с пренебрежением отвергается продавцами. Общение граждан разных государств с обслуживающим персоналом заканчивалось, не начавшись: "Только по-русски". Ты проголодался? Нет проблем! Подучи, дружок, великий и могучий, поднакопи рублишек и приходи... С трудом, после долгих блужданий, удалось найти кафе, где принимают кредитки, однако когда до нас дошла очередь, испортился кассовый компьютер.
Зато девушки на стойке регистрации проявляли чрезвычайное усердие, стремясь не допустить перевеса. "У вас перевес восемьсот граммов, вон там поменяйте свои деньги на рубли, вон в том окошке доплатите и приходите"… Если бы кому-то пришло в голову объявить конкурс на звание самого недружественного к своим гостям (в том числе и к иностранным) аэропорта, "Домодедово" мог бы, бесспорно, претендовать на победу.
Впрочем, справедливости ради нужно отметить, что и в других аэропортах возникает немало проблем, связанных с обслуживанием пассажиров. Незабвенному отцу Федору из "Двенадцати стульев", взбиравшемуся под небеса с кругляшом колбасы в зубах, и в дурном сне не снились те сцены, которые разыгрываются ежедневно в международных аэропортах мира, особенно в европейских. Дело в том, что все они, то бишь аэропорты, озаботились борьбой с терроризмом. Озаботились все вместе и каждый в отдельности и теперь сражаются каждый на свой лад, со своими собственными инициативами, стараясь отличиться в поиске все новых и новых предметов, представляющих собой "потенциальную угрозу" для жизни пассажиров. Бедолаги-путешественники, которых тормознули с дорогими их сердцу сувенирными продуктами, в бешеном темпе на глазах у изумленной публики пожирают за считанные секунды не допущенные к полету приобретения, чтобы не оставлять их аэропортовским службам.
Список "взрывоопасных" предметов постоянно пополняется - без всякой логики, здравого смысла и какой-либо попытки выработать единую позицию по этому вопросу. А поскольку в школах разных стран такой предмет как химия изучают без особого усердия, аэропортовские охранники с готовностью начинают считать, что любые вещества можно отнести к взрывоопасным.
Особо интересная история произошла с водой. Некоторое время назад ее внезапно зачислили в группу продуктов повышенной опасности и запретили к перевозке в ручной клади. Нельзя было пронести на борт бутылочку с водой, даже детскую. Сотрудники служб безопасности проявляли особую бдительность при обнаружении бутылочек в пассажирских сумках. Правда, какие-то умные люди, кажется, в Канаде, предложили простой метод проверки, известный со времен римских императоров, опасавшихся пить разные напитки, потому как любой доброжелатель мог капнуть в них яду, и заставлявших того или иного слугу или лучшего друга первым отведать угощение... Сотрудники контрольных служб стали предлагать пассажирам отпить из бутылочки прямо у них на глазах. Если отпил и выжил, получай свою бутылку обратно и проходи с ней в самолет.
Надо сказать, что пассажиры встретили такое нововведение с пониманием и готовы были сколько угодно отпивать воду из бутылочек на глазах у пограничников. Но, к сожалению, этот опыт не получил международного распространения. Как раз наоборот. Раз вода возглавила список взрывоопасных продуктов, запрещенных к провозу в ручной клади, особо талантливые химики из числа борцов за безопасность стали работать над зачислением тех или иных водосодержащих материалов в категорию опасных.
А теперь скажите мне, много ли на свете продуктов, не содержащих воду? К примеру, арбуз и огурец - почти сплошная вода. Простор для творчества здесь оказался просто безграничным. В список опасных теперь уже можно зачислить все, было бы желание. Варианты бесконечны. Только за последнее время я лично стала свидетельницей нескольких подобных инцидентов.
Начнем с Литвы, где мне довелось побывать с группой журналистов ивритоязычных средств массовой информации. Соответственно, я, владеющая русским языком и "выходец оттуда", периодически выступала в качестве гида-переводчика, ответственного за объяснение необъяснимых явлений постсоветской действительности. Во время путешествия по прекрасной Литве, изо всех сил старающейся привлечь иностранных туристов вообще и израильских в частности, наши журналисты, разумеется, с удовольствием приобретали разнообразные сувениры местного производства. Тут тебе и янтарные украшения, и изделия из серебра, и кружевные салфетки, и меховые тапочки, и даже исключительно оригинальный предмет - специальная расшитая льняная сумочка для хранения полиэтиленовых пакетов... В завершение поездки нам особенно повезло: в Вильнюсе нас повели на роскошный рынок натуральных экологически чистых продуктов. Моя новая знакомая, редактор популярного в Израиле женского журнала, приобрела там баночку настоящего меда - темно-коричневого, душистого и совершенно засахарившегося. Эта баночка вместе с прибором для сушки фруктов, который в Литве стоил в семь раз дешевле, чем в Израиле, стала лучшим приобретением ее поездки, предметом законной гордости. Короче говоря, вместе с этими достопримечательностями дама прибыла в аэропорт Вильнюса и без проблем прошла регистрацию. С собой в салон, она, как водится, взяла самое дорогое - вышеуказанный прибор для сушки фруктов и баночку меда.
...Из раздумий меня вывел ее взволнованный голос: "Виктория, помоги, я не знаю, чего они от меня хотят! Почему они отнимают мой мед?! Они не говорят по-английски, только по-русски. Что делать?!" Забыв о том, что на мне джинсы без ремня, который как раз взяли, так сказать, на исследование, я рванулась на выручку. "Не волнуйся, - кричала я, при этом сползающие штаны мешали мне передвигаться быстро. - Сейчас узнаем".
- Мед запрещен к перевозкам в открытом виде, - строго сказали мне охранники. - Он отнесен к числу жидкостей, а жидкости, сами знаете...
Я, конечно, знала, но ведь данный конкретный мед перешел из жидкого в твердое состояние, доказав тем самым свою чистоту и беспорочность...
- Жидкий, газообразный, твердый - это нас не интересует, - ответил мне охранник. - Сказано: мед внесен в список, и все тут. Разговоры бессмысленны, не от нас это зависит.
Я прекрасно знала, что уговоры действительно бессмысленны, что решения приняты где-то там, наверху, и здесь, внизу, отступлений от приказа не будет.
- Бежим скорее опять на регистрацию, - сказала я знакомой. - Отправим баночку с медом в багаж.
Мы помчались назад, к стойке регистрации, кое-как подхватив сумки, ремни и часы, как раз допущенные к полету. На регистрации говорили только по-английски - там работают представители нового поколения литовцев. По-русски - ни гу-гу. Но, увидев запыхавшуюся, взволнованную немолодую женщину, которая шептала: "Да я же ваш мед везу, чтобы к вам же туристы ездили", девушки быстро сориентировались и оправили двухсотграммовую баночку меда на борт отдельным багажом.
Не успев перевести дух, мы рванулись обратно к службам досмотра. Посадка в самолет завершалась, но все проверки нам пришлось проходить заново. Сумки, часы, ремни, туфли - в камеру досмотра, паспорта на стол... Вдруг многострадальная коллега оглянулась вокруг и вскрикнула. "Виктория, а где прибор для сушки? Он ведь только что был тут!" Выяснилось, что пока мы занимались устройством судьбы меда, из виду была упущена коробка с сушильными принадлежностями.
- Да что бы я еще раз в этот аэропорт… Да ноги моей... - причитала журналистка, пока я набирала номера телефонов других членов нашей делегации.
- Не переживай, - сказали мне хорошие ребята из нашей группы, - передай ей, что сумка с сушилкой уже на борту.
И мы наконец-то улетели.
Прошло всего несколько недель, и тут выяснилось, что аэропортовским блюстителям изъятия из ручной клади потенциально опасных предметов все равно не хватает опыта и всегда есть что-нибудь новенькое...
Около месяца назад я возвращалась из Праги, на этот раз - вместе с группой русскоязычных журналистов. Мало того, что наша поездка проходила на фоне мрачного события - запрета на продажу в Чехии алкогольных напитков с содержанием спирта свыше 20 градусов, за компанию запретили провозить в ручной клади бутылки со спиртным, произведенные далеко от границ Чехии и не имеющие никакого отношения к нескольким местным криминалам, занявшимся производством алкоголя с метанолом. Таким образом, у нас не было никаких шансов купить, например, текилу или коньяк в дьюти-фри. Мало того, пражское дьюти ложится спать с петухами, часов в девять вечера, а израильские рейсы как раз ночные, так что кто не успел прикупить что-то в городе, тот опоздал. А тут еще и новые правила…
- Все едало? - проникновенно спросила по-чешски служащая аэропорта, открыв мою дорожную сумку.
- Все, - призналась я и развела я руками. - Сыр из вашего "Tesco".
- Вижу, - сказала служащая, - но мы должны его досмотреть.
С этими словами она извлекла откуда-то из-под прилавка прибор, похожий на миноискатель, и приложила его к запакованному куску сыра. Лампочки мигнули. Вся группа поспешила ко мне на выручку.
- Мы теперь должны досматривать каждый кусок сыра на предмет провоза в нем взрывчатки, - пояснила охранница. - Но, к счастью, у нас есть теперь для этого особый прибор...
Проверка продолжалась минут двадцать. Я сразу предупредила, что без сыра от стойки не уйду, в крайнем случае пусть задержат самолет. В итоге весь мой сыр был признан благонадежным, и меня отпустили. Мне еще повезло: сыр, как выяснилось, теперь один из главных персонажей, фигурирующих в черном списке.
Буквально на днях мой коллега возвратился из Брюсселя. В качестве сюрприза он вез с собой в ручной сумке деликатесный сыр "Президент". Вез, но не довез. "Президент" остался в аэропорту как особо опасный, способный взорваться продукт. Как объяснили ему сотрудники службы безопасности, мягкий сыр может быть начинен взрывчатым веществом. "Миноискателя" у брюссельцев, в отличие от чешских коллег, не оказалось…
Все эти истории вызывают у меня, помимо эмоций, еще и вопрос: а разве нельзя ввести некие международные стандарты для аэропортов, чтобы четко определить, какие продукты можно провозить в ручной клади, а какие лучше спрятать в багаж, чтобы не было мучительно больно за выброшенные продукты и деньги. Впрочем, а зачем их выбрасывать? Разве нельзя, исходя из элементарного уважения к пассажиру, заплатившего своим кровные деньги за полет и за "опасные" сувениры, обеспечить сохранность этих сувениров, передав их, к примеру, экипажу самолета до окончания полета? Ведь собирается же Россия поступить так со спиртными напитками, купленными в дьюти-фри, чтобы не допустить их распития во время рейса.
…А пока пассажиры, до которых так и не удосужились донести уточненную информацию, поступают так, как мой знакомый. Услышав в Цюрихском аэропорту, что его любимый сыр "Наполеон" снимается с полета, он сорвал с банки крышечку и со словами "Не дождешься, падла, чтобы я "Наполеон" выбросил!", употребил по назначению на глазах у охранников содержимое банки!
