Наш выбор собеседника отнюдь не случаен. Дело в том, что Максим Соколов изучал медицину в России (Саратовский мединститут) и в Израиле (Тель-авивский университет), имеет опыт работы по специальности в Европе (Германия, Бельгия, Голландия) и в Израиле, является участником многих международных медицинских конференций, проводит мастер-классы за границей, а потому прекрасно знает, как лечат в мире болезни головы и шеи.
- Максим, отличается ли работа израильского лор-врача от того, чем занимается лор-врач на постсоветском пространстве?
- В Израиле мы, как и отоларингологи стран СНГ, лечим болезни уха, горла и носа, но плюс к этому занимаемся хирургией головы и шеи. В нашей компетенции все проблемы, связанные со слюнными железами, щитовидной железой, любые онкологические заболевания носа, носоглотки, синусов, ротовой полости, гортани и трахеи. И подход к пациенту у нас и у них разный. Недавно приехал ко мне из России пациент с опухолью гортани. Его посмотрел врач районной поликлиники, заметил подозрительное образование, направил на консультацию в другое учреждение, там сделали биопсию – послали в онкологический центр, потому что биопсия показала рак. То есть диагноз ставят одни, лечат другие, реабилитацией занимаются третьи...
- А у семи нянек дитя без глазу, как известно. В Израиле иначе?
- В Израиле, как, впрочем, и в Европе, во всяком случае в тех странах, где я работал, более удобная для врачей и пациентов система. Я сам осматриваю больного, сам провожу необходимые анализы (эндоскопию, стробоскопию), если вижу подозрительное образование – перевожу в операционную и делаю биопсию - либо сразу удаляю это образование и, пока пациент находится под воздействием наркоза, беру срочную биопсию, с тем чтобы проверить чистые ли от опухоли края этого образования. Я же наблюдаю этого пациента в процессе реабилитации. Вместе с другими врачами, коллегиально, решаем, нужна ли ему диета, физиотерапия, логопедическая терапия, психологическая помощь. Если, не дай Бог, есть метастазы, делаю ему компьютерную томографию и совместно с группой хирургов и онкологов решаю, необходима ли операция, если да - вместе оперируем и наблюдаем в дальнейшем. Таким образом, мы работаем не с опухолью гортани, а с человеком и всем комплексом его проблем – физиологических, психологических, психосоциальных и т.д.
- Давайте уточним, что такое "вместе с другими врачами". Кто определяет состав этих других врачей?
- Допустим, у моего пациента, онкологическая проблема. Тогда я работаю с ним как отоларинголог и онкологический хирург головы и шеи, но если при этом возникают проблемы с голосом – вызываю логопеда, если есть проблемы с глотанием – обращаюсь к диетологу и специалисту по восстановлению функций глотания, если нужен психолог – приглашаю психолога. Если проблема очень серьезная – например, распространенный рак, который нужно оперировать, - мы сидим втроем или вчетвером: хирург, онкохирург, онколог, радиоонколог (он потом будет расписывать облучение или химиотерапию для пациента); иногда – когда нужно взять отдаленные ткани (берут участок ноги – с кожей, венами и костью, чтобы пересадить, скажем, в челюсть), - вызываем специалиста по трансплантационной хирургии и все вместе работаем, чтобы спасти пациента, улучшить ему качество жизни.
- А если все не так страшно и речь идет просто о каком-то нарушении функций щитовидной железы?
- В бывших советских республиках это было и остается прерогативой эндокринологов, а также эндокринных или общих хирургов. В Израиле этими проблемами занимаются в основном хирурги головы и шеи. Врач проверяет больного, сам при необходимости может провести ультразвуковое исследование, посмотреть, какой величины узел, где он находится, что у него внутри; если надо, сам делает прокол тонкой иглой, берет ткань и посылает на исследование, а затем вместе с патологом и гистологом смотрит слайды - уточняют гистологическую структуру этого узла и решает, что делать. Врач, таким образом, видит картину целиком, не то что кто-то ему описал ее. Этот подход более правильный, на мой взгляд. И для пациента это лучше – он общается с одним доктором, который отвечает за него, за исход операции...
- Максим, я знаю, что вы много лет возглавляли Центр голоса и речи при больнице "Вольфсон". С проблемами голосовых связок в Израиле тоже обращаются к отоларингологу?
- Да.
- И у кого чаще всего возникают такие проблемы?
- У людей, которые в силу своей профессиональной деятельности много говорят: адвокатов, преподавателей, воспитателей детских садов, артистов разговорного жанра. И конечно, у певцов. Любой человек, у которого есть проблемы с голосом, охриплость например, или необходимость улучшить качество своего голоса, могут обратиться к лор-врачу. Разумеется, требования к голосу преподавателя отличаются от требований оперного певца или рок-исполнителя.
- Вот бы не подумал, что врач может улучшить качество голоса. Как, интересно, "лечат" таких больных?
- Таких людей действительно лечат. Без кавычек. После того как специалист поговорит с пациентом и выяснит, чем он занимается профессионально, сколько лет у него проблема, что пьет и ест, курит ли, проводится первичное обследование, включая ларингостробоскопию. В ходе этой проверки можно оценить параметры голоса и понять, о какой патологии идет речь: есть ли узелки, полипы, киста, паралич, возрастные изменения, опухоль...
Затем врач вместе с пациентом (иногда еще и при участии логопеда или фонопеда) составляет план лечения. Некоторым достаточно выправить осанку, научить правильно стоять, сидеть, двигаться во время голосовых упражнений (для этого существует танцевально-двигательная терапия, система Фендель-Крайса и т.д.) или пройти курс психотерапии, у других проблемы посерьезней. И врач решает, какую технику использовать, чтобы восстановить голос. Это может быть лазерная операция, наполнение связок жиром, коллагеном или, наоборот, их ушивание (существуют специальные методики наложения швов). После этих процедур человек приходит через 2-3 недели и наблюдается до тех пор, пока не удовлетворится качеством своего голоса. Некоторые пациенты наблюдаются много лет после раковых опухолей (являются на проверку раз в год).
- Доктор, я правильно понял: некоторым достаточно пройти курс психотерапии, для того чтобы улучшить качество голоса?
- Поясню. Бывает, у человека лопнул сосуд и образовался полип, который успешно удалили. Но в очередной стрессовой ситуации этот человек опять кричит, в результате опять образуется полип – приходится повторно оперировать. Я рекомендую таким людям пройти курс психотерапии. Но далеко не все соглашаются заглянуть в себя, не все готовы изменить свое отношение к происходящему.
- Все это очень интересно, доктор. Я предполагал, что в разных странах используются разные методики лечения определенных заболеваний, но что настолько отличается работа специалистов одного профиля, круг проблем, которыми они занимаются, даже не подозревал.
Спасибо за интервью - и до новых встреч.
