С одной стороны, всегда были люди, восхищавшиеся израильской готовностью дать отпор врагу, денно и нощно отслеживать террористов и наносить прямо в цель точечные удары, а история поиска и уничтожения террористов, устроивших кровавое побоище на Мюнхенской олимпиаде, вошла в учебники служб безопасности всего мира. С другой, многие надеялись на то, что с террористами можно справиться посредством судебных механизмов. И вот сегодня, похоже, подходы пересматриваются. Европа готова более тесно сотрудничать с Израилем в вопросах собственной безопасности.
В чем состоит новизна подхода? Я решила побеседовать на эту тему с Сафади Менди, который постоянно выполняет особые поручения израильского премьера Биньямина Нетаниягу по отслеживанию ситуации в горячих точках Ближнего Востока, в частности, в Сирии. В последнее время Сафади Менди проводит много времени в Европе, общаясь со специалистами в области безопасности.
- По вашим сведениям, действительно ли может зайти речь об использовании израильских методов борьбы с террором?
- Думаю, да. Речь, прежде всего, может идти о том, как перенять наш опыт внедрения информаторов в террористические организации и ячейки, которые действуют на территории стран Европы.
- Но в этом методе вряд ли можно найти что-то новое. Он используется десятилетиями. Трудно себе представить, чтобы в западном мире не пользовались извечным способом засылки подставных лиц в организации, которые вызывают подозрение.
- Конечно, в западных странах вели и ведут наблюдения за деятельностью крупных организаций, которые могут быть связаны с террористическими структурами. Но проблема в том, что последние теракты во Франции и Дании были совершены не членами крупных организаций, которые постоянно находятся в поле зрения специальных служб. Ни одна из крупных структур не взяла на себя ответственность за совершенные в последнее время теракты. Эксперты пришли к выводу, что действовали члены очень маленьких ячеек. Да, прослеживаются некоторые связи с "Исламским государством", тем не менее, это самостоятельно действующие группы. До сих пор службы безопасности в странах Европы не следили за ними и зачастую не принимали их всерьез. Соответственно, эти службы никогда не ставили перед собой задачу внедрять своих людей в подобные ячейки.
- Материалы о трагических судьбах "маштапов" - палестинских информаторов, сотрудничавших с Израилем - периодически появляются на страницах западной печати. Помнится, исповедь перед казнью парня, который помог "Мосаду" вычислить Салаха Шхади и не успел бежать, произвела на очень многих чудовищное впечатление. Можно себе представить, как не хотят подобных историй в западных странах с их верой в торжество судебных систем и защиту частной жизни человека...
- Конечно, это так. Но, судя по всему, выбора практически не остается. Или смириться с расширением террора, или предупреждать его всеми возможными методами. Думаю, население европейских стран, в том числе и умеренные мусульмане, предпочтет второй вариант.
- После террористических актов в Париже мне довелось беседовать с французскими журналистами, и они привели удивительные факты… Столичная полиция даже не пыталась проникать в определенные районы города - места проживания бедноты и скопления криминальных элементов.
- Совершенно верно, районы проживания эмигрантов, притягивающие к себе мелких преступников, долгое время казались объектом действия социальных служб, а не разведки. Кто пристально наблюдал за развитием детей из трудных, социально неблагополучных семейств? Кому приходило в голову, что дети иммигрантов, усвоив язык тех стран, куда прибыли их родители, возненавидят эти самые страны, давшие им крышу в трудный момент? Считалось, что западное общество поделилось с ними своими благами, и это само по себе уже ценно. Эмигрантская доля нигде и никогда не была легкой, но из этой среды на протяжении столетий - если, например, говорить, о Соединенных Штатах, - выходили талантливые люди и многого добивались. Считалось, что это естественный процесс. Никто не учел специфики момента - большого скопления эмигрантов из мусульманских стран. Дети росли с чувством обиды и неудовлетворенности, подрастая, стали искать возможности для реализации собственных амбиций и нашли эти возможности совсем не там, где предполагалось. Они не стали покорять вершины бизнеса, науки и искусства, как это было до того с эмигрантами второго поколения, а на фоне радикализации исламского мира выбрали другой способ самоутверждения - в виде мести странам, которые их взрастили. Когда юноша, помнящий о своих унижениях, начинает искать путь для удовлетворения души и рядом с домом обнаруживает мечеть, где ему объясняют, что его юная жизнь может послужить великой цели торжества радикального ислама, и при этом от него не требуется проходить долгий, тернистый путь, а требуется всего лишь мобилизоваться на борьбу, во многих случаях очевидно, что именно он изберет. Если юноше говорят, что он должен совершить поступок во имя торжества ислама и утвердить свое преимущество над неверными, шансы на то, что он прислушается к этим словам, велики.
- Но разве то, о чем вы говорите, понятно не всем?
- Как видно, нет. Долгое время считалось, что свобода выбора должна позволять выбор мечети - так же как выбор церкви или синагоги. Но оказалось, что мечети бывают очень разные. Есть такие, где ислам представлен как миролюбивая религия, а есть такие, где радикализм нашел себе неплохую площадку. Кстати, после террористического акта в Копенгагене выяснилось, что его совершил бывший неблагополучный палестинский подросток, который поначалу промышлял мелкими кражами, то есть был социально проблематичен. Он совершал правонарушения в тех масштабах, которые, согласно установившейся практике, должны заботить социальные службы и полицию, но никак не разведку. То, что действительно проворонили в нескольких странах, - это поворот в сознании молодых людей и отслеживание процесса радикализации. Сегодня наконец становится понятно, что нельзя пускать вещи на самотек, оставлять социально неблагополучные районы без внимательного наблюдения, поскольку это та почва, на которой хорошо гнездится террор.
- Но почему именно маленькие ячейки оказались вне зоны внимания?
- По нескольким причинам. Во-первых, это трудно технически. В маленькой группе каждая новая фигура заметна. Во-вторых, сама идея внедрения информаторов противоречит представлениям некоторых людей о демократическом открытом обществе и, соответственно, вызывает не только споры, в том числе и в профессиональной среде, но и ощутимое сопротивление. Так было в течение многих лет. Теперь, к сожалению, выбор становится очевиден: во имя обеспечения безопасности граждан необходимо пренебречь некоторыми свободами. В какой степени придется ограничивать свободы и допускать методы, которые до сих пор не признавались подходящими для открытого общества, сказать пока трудно. Но очевидно, что нельзя и дальше закрывать глаза на существование таких крохотных групп, в которых вырастают будущие террористы. У Израиля накоплен очень большой опыт слежения за террористическими ячейками, в том числе и небольшими. Израильские службы безопасности умеют определять, за кем следует установить наблюдение. Этот опыт не приходит просто так…
- Мне приходилось слышать от высокопоставленных израильских дипломатов о том, что Европа нуждается в получении информации от израильских спецслужб о том, что происходит в Сирии.
- У Израиля накоплен колоссальный опыт борьбы с террором в мире, особенно на Ближнем Востоке. С момента начала событий в Сирии Израиль постоянно получает информацию с мест о том, что там происходит. Израильские представители участвовали в попытках освобождения заложников, в том числе и тех, которые оказались в руках "Исламского государства". К сожалению, эти попытки не привели к ожидаемому результату, но сам факт переговоров отмечен. У Израиля имеются данные о передвижении иностранцев по территории Сирии, их попадании в тренировочные лагеря экстремистов и многое другое. Все это должно пригодиться миру, потому что террор, особенно в нынешней его инкарнации, можно победить только сообща.
