Надо заметить, что проверки на детекторе лжи в Израиле проводились всегда - при приеме на работу, для подтверждения лояльности сотрудника, в случае какого-либо ЧП, когда надо было выявить источник утечки информации или круг подозреваемых в краже... Проводились эти проверки и полицией, но еще никогда страсти вокруг "полиграфа", как называют в Израиле детектор лжи, не достигали такого накала, как в случае с Офиком Бухрисом.
В федеральном суде США, судах ряда штатов, а также во многих странах СНГ и Европы на этот вопрос дается положительный ответ. Больше того, в Японии данные, полученные во время проверки на детекторе лжи, могут быть представлены суду как единственное доказательство виновности или невиновности обвиняемого. Однако действующий в Израиле закон категорически отвергает использование таких данных в ходе судебного процесса как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. Больше того, и той, и другой стороне запрещено в ходе судебного процесса даже упоминать о результатах проверки на "полиграфе".
- Вместе с тем, со временем отношение к детектору лжи, безусловно, меняется, причем в сторону все большего использования его результатов, - говорит преподаватель юрфака Хайфского университета доктор Дорон Менаше. - В 1970 году была создана специальная комиссия для выработки отношения к данным "полиграфа", которую возглавил отставной судья Ицхак Коэн. - Комиссия утвердила положение о том, что данные такой проверки не могут быть использованы в судах, но подчеркнула, что они могут использоваться следствием в качестве вспомогательного инструмента при расследовании преступлений. Судьи Верховного суда Эдна Арбель и Эльяким Рубинштейн неоднократно заявляли: если результаты проверки свидетельствуют о том, что подозреваемый говорит правду, они могут быть учтены на досудебном этапе в пользу обвиняемого, например, для отправки его под домашний арест. Судья Ноам Сольвейг недавно принял решение вообще освободить одного обвиняемого до вынесения приговора, основываясь при этом исключительно на положительных для него результатах проверки на "полиграфе".
- Лично я был и остаюсь категорическим противником использования результатов проверки на детекторе лжи в качестве доказательства виновности или невиновности подсудимого, - сказал в беседе с автором этих строк профессор криминологии академического колледжа Беэр-Шевы Арнон Эдельштейн. - Мое предубеждение против него возникло еще в то время, когда я был студентом. В ходе практических занятий нас знакомили с работой детектора лжи и предлагали самим испытать его эффективность. Одна из моих сокурсниц заявила, что обмануть "полиграф" ничего не стоит. Она в те дни собиралась играть свадьбу, но когда оператор детектора спросил, есть ли у нее жених, она ответила "нет", и этот ответ был признан правдивым. Проведено множество экспериментов, доказывающих несостоятельность таких проверок. В одном из них четыре американских криминалиста обращалась к различным операторам детекторов лжи, представляясь сотрудниками какой-либо компании, подозреваемыми в краже. При этом каждый раз одного из них назначали подозреваемым в краже, и каждый раз в результате проверки именно этот человек был признан лжецом. Я, честно говоря, не стопроцентно уверен даже в том, что такую проверку можно использовать в качестве вспомогательного средства на следствии. Любой патологический лжец, вравший всю жизнь, с легкостью выйдет из нее правдолюбцем, а человек, не способный сохранять спокойствие в стрессовой ситуации, почти наверняка будет признан лжецом или результаты его проверки будут неоднозначными. Кроме того, и это тоже доказано, на результаты такой проверки может оказать прием тех или иных лекарственных препаратов. Наконец во время такой проверки с человеком злую шутку может сыграть подсознание или память. Например, некто в детстве разбил мячом стекло и скрыл это от окружающих, а через 20 лет его начинают подозревать в ограблении магазина и в ходе проверки на детекторе задают вопрос: "Разбивали ли вы когда-нибудь оконное стекло?". Понимая, что речь идет о витрине магазина, он, естественно, отвечает "нет", и это правда! Но тут в памяти мгновенно всплывает давний случай, и детектор показывает, что он лжет. Причем это, обратите внимание, вполне адекватные показания. Да таких примеров масса! Таким образом, "полиграф" - штука и объективная, и субъективная одновременно.
- Если это в самом деле так, почему все чаще и чаще подозреваемые в тех или иных преступлениях выражают готовность пройти проверку на детекторе лжи и даже требуют такой проверки?
- Дело не в эффективности такой проверки, а в общественном мнении и психологических играх. Если подозреваемый отказывается пройти экзамен на "полиграфе", и у полиции, и в обществе это немедленно начинают считать подозрительным. Результаты проверки могут использоваться для формирования общественного мнения, что мы и видим на примере дела Офика Бухриса. Они могут использоваться также для оказания давления на подследственного, если оказались для него неблагоприятными.
Председатель Ассоциации операторов "полиграфов" д-р Тувья Амсаль придерживается прямо противоположного мнения. Он убежден, что принятие израильскими судами результатов проверки на детекторе лжи как одного из доказательств виновности или невиновности подозреваемого - вопрос времени.
- В 1923 году результаты проверки на детекторе лжи были представлены федеральному суду США в качестве доказательства невиновности подсудимого, но судья наотрез отказался их принять. В 1993 году эти же результаты официально были признаны судом заслуживающими доверия. Думаю, пройдет еще лет десять, и то же самое произойдет в Израиле, - говорит д-р Амсаль. - Нет никакого сомнения, что принцип, лежащий в основе "полиграфа" правильный: наше тело, физиологические показатели нашего организма реагируют по-разному, когда мы говорим правду или лжем. Со временем в детекторе лжи начали использовать все больше параметров организма, и показания становятся все более точными. Вместе с тем, нет ни одного доказательства, которое можно было бы считать верным на все сто процентов.
- Даже код ДНК?
- Даже код ДНК. То есть теоретически это стопроцентное доказательство, но на практике криминалистам удается собрать на месте преступления образцы лишь 50-70% следов ДНК. То есть вероятность того, что они упустят следы ДНК настоящего преступника, особенно если он умеет заметать следы, очень высока, а в преступлении может быть обвинен человек, случайно оказавшийся не в том месте не в то время. Но методы установления кода ДНК все время совершенствуются, а вместе с этим возрастает и степень достоверности этого доказательства. То же самое происходит и с детектором лжи. Я уверен, что этот прибор выдает правильные ответы со столь высокой степенью вероятности, что ее не должны игнорировать ни следствие, ни суд. Конечно, очень многое зависит от того, правильно ли поставлены вопросы, например, если речь идет о подозреваемом в изнасиловании, в вопросах ни в коем случае не должно фигурировать слово "изнасилование". Ясно, что проверка на "полиграфе" должна вестись только лицензированными профессионалами. Именно поэтому мы и создали нашу организацию. Сегодня в нее входит 81 оператор, из них 30 работают в госучреждениях и 51 - в частном секторе. К сожалению, проверками на детекторе лжи часто занимаются и дилетанты. Например, недавно мне стало известно о случае, когда муж, заподозрив жену в измене, потребовал, чтобы она прошла проверку на детекторе лжи. Оператор во время проверки разрешил мужу присутствовать при этой проверке. На объективный результат после этого рассчитывать просто не приходилось.
- Что вы думаете о деле генерала Бухриса?
- По понятным причинам я не могу пока комментировать всю ту шумиху, которая возникла вокруг его проверки. Замечу лишь, что Офик Бухрис значительно облегчил работу проверяющим, когда в ответ на обвинения в изнасиловании заявил, что у него никогда не было никакого сексуального контакта с этими девушками. Тем самым он значительно усложнил свое положение.