Концентрационный лагерь Печёра (Печора) или «Мёртвая петля» под управлением румынской оккупационной администрации был создан в селе Печёра (сегодня — Винницкая область Украины) на берегу реки Южный Буг на закрытой территории бывшей усадьбы польской дворянской семьи Потоцких, которая после революции 1917 года была преобразована в туберкулёзный санаторий.
Расположенный в румынской зоне оккупации Украины- Транснистрии, лагерь был под наблюдением румынской жандармерии и охранялся украинскими полицейскими. Начиная с ноября 1941 года евреев из близлежащих районов, в том числе Тульчина, Брацлава, Шпикова, Тостенца, а позже и из более отдаленных районов, таких как Могилёв-Подольский, свозили в Печерский лагерь. Также туда отправляли евреев из Бессарабии и Буковины. В лагере заключенные погибали не от пуль или отравления газом, а из-за голода и болезней, таких, как тиф. Кроме того, сотни заключенных были насильственно депортированы дальше, на восток через реку Буг, для работы в лагерях рабского труда на оккупированной немцами Украине, где почти никто не выжил. Инспектор жандармерии Транснистрии прямо заявил в октябре 1942 года, что Печёрский лагерь был создан «исключительно» с целью уничтожения заключенных. В настоящее время не известно о каких-либо фотографиях действующего лагеря, но имеются многочисленные свидетельства выживших заключённых. Начальником лагеря был командир румынских жандармов по имени Стратулат.
Для многих семей, интернированных в Печёрский лагерь, выживание было возможно только путём обмена последней одежды и имущества на еду с односельчанами, которые собирались у ворот лагеря. Многие выжившие дети позже рассказывали, что ускользали из плохо охраняемого лагеря и просили подаяние в селе Печера и в близлежащих населенных пунктах. Многие выжившие в Печёрском лагере были обязаны своей жизнью щедрости местных украинцев, которые часто кормили их и давали им кров.
Мёртвых увозили в братские могилы, в траншеи, на окраине села и на близлежащее еврейское кладбище. К моменту освобождения лагеря Красной Армией 14 марта 1944 года, там оставалось в живых не более 1600 узников. О Печёрском лагере был снят документальный фильм израильского режиссёра Бориса Мафцира «Мы позволим тебе умереть». Одна из выживших в этом жутком месте — наша героиня, о которой далее пойдёт речь.
Фрида Бурбан (Вильгер) (1932 – 2015) до 9 лет жила в довольно зажиточной по меркам местечка, еврейской семье, в посёлке городского типа Шпиков, Тульчинского района Винницкой области. Перед войной здесь проживало 895 евреев (18% населения). У неё были мама, папа, сестра. В 1941 году девочка успела закончить три класса школы. Но насладиться своим беззаботным детством и полноценным общением с близкими - она не успела из-за нападения германских войск на СССР. В дальнейшем, Фрида никогда точно не знала, в какой день она родилась. После войны, по словам её дочери Раисы Барабаш, живущей сегодня в Израиле, родственники всегда отмечали её день рождения на Рош-а-Шона, а в израильском паспорте бывшей узницы концлагеря написано - 4 сентября 1932 года. «До сих пор не представляю, как наша мама всё это прошла, как она вообще выжила в таком аду?!» - с грустью вздыхает Раиса.
Наша героиня — бывшая малолетняя узница концлагеря смерти «Мёртвая петля». Летом 1941 года Шпиков был оккупирован румынскими войсками и затем включён в состав Транснистрии. Оккупанты врывались в дома, грабили, гнали людей на работу, избивали их до полусмерти. 7 декабря 1941 года всему еврейскому населению Шпикова приказали собраться возле комендатуры с вещами. Женщина потом с содроганием вспоминала, что несчастных долго гнали в сопровождении полицаев и собак. По дороге они останавливались в каком-то селе, где узники жили в конюшне, потом снова мучительная дорога…
И так, пока все они не оказались в селе Печёра. «Нас поместили в неотапливаемом помещении. Мы лежали на голом, холодном, цементном полу. С собой у нас было только то, что мы смогли захватить из дома, нехитрый скарб в узелках. Впоследствии, в это помещение было согнано очень много евреев из Винницкой области, из Молдавии. Повсюду царила ужасная скученность, голод, холод, болезни. Территория была ограждена высоким каменным забором и хорошо охранялась украинскими полицаями с собаками. Сразу начали свирепствовать брюшной тиф, дизентерия, чесотка, люди стали массово умирать. Нас никуда не выпускали, не кормили, только издевались. Сначала от брюшного тифа погибли мои дедушка и бабушка. Зимой 1942 года от сердечного приступа умер мой отец Вильгер Пиня Моисеевич, ему было всего 42 года.
Спустя месяц моя мама Вильгер Рива Юрьевна пыталась выйти с территории концлагеря, чтобы найти нам с сестрой что-то поесть и была зверски избита охранниками. Спустя два дня она скончалась. И мы со старшей сестрой Фримой остались совсем одни. Кто как мог добывал еду, а мы с сестрой были лишены этой возможности, оставшись в заключении полностью разграбленными, без всего и без всех. Есть нам было нечего, зима выдалась невероятно холодная» - вспоминала Фрида.
Вскоре, её старшая сестра Фрима 1929-го года рождения, заболела дизентерией и умерла в марте 1942 года. И Фрида Вильгер, совсем маленьким ребёнком осталась в концлагере совершенно одна. От голода и холода заболела ревматизмом и язвой желудка. Она потом не раз говорила, что каждый день в «Мёртвой петле» массово гибли люди. Трупы лежали прямо в помещении, затем за ними приходили погребальщики, раздевали их, сбрасывали на подводу и отвозили в ближайший лес, где для тел замученных и убитых были вырыты большие канавы. От верной смерти осиротевшую девочку спасла её тетя - Манелис Геня Яковлевна, которая её случайно нашла. «Помню, старшая сестричка перед смертью шепнула мне, что где-то там видела нашу тётю. И мы каким-то чудом с ней встретились. Тётя потеряла в концлагере своего двухлетнего сына, малыш погиб от невыносимых условий жизни. Она осталась с двухлетней дочерью. Там же погибла и моя тетя Вильгер Хейвэд Моисеевна».
Так они начали выживать втроём. По ночам Фрида, тётя и её дочка - выбирались через высокий, окружавший узников забор, в ближайшее село, где истощенных людей подкармливали местные жители. Тётя Фриды, портниха по специальности, понемногу шила для местных крестьян, а они давали ей за это какую-то еду. Так они и спаслись от голодной смерти. Перед освобождением весной 1944 года концлагерь был окружен плотным кольцом румын, людей никуда не выпускали. Оккупанты хотели расстрелять всех, оставшихся в живых узников, чтобы замести следы своих страшных преступлений, но не успели.
14 марта 1944 года лагерь освободила Красная Армия. После этого появилась новая беда: земляки рассказали Фриде, что их прежний дом в Шпикове полностью разрушен, от него осталась большая яма, имущество семьи Вильгер – разграблено. Девочке с тётей и с её дочкой совсем некуда было идти. Но мир — не без добрых людей, и тётю нашей героини, а также её девочку приютила в своей части дома в Тульчине их бывшая еврейская соседка по Шпикову.
Сама же Фрида покинула концлагерь с огромным «букетом» тяжёлых, приобретенных в Печёре заболеваний, включая лишай и облысение. Её тётя в одиночку, имея на руках ещё и свою дочку, физически и материально не могла в одиночку лечить, кормить Фриду, заботиться о ней, пока та находилась в таком чудовищном состоянии.
И поэтому, ради её же благополучия, тётя Геня отправила Фриду в детский дом в Гайсине. Потом девочка признавалась, что только там, впервые с момента попадания в «Мёртвую петлю», она хорошо поела. В детском доме новенькую подлечили, подкормили и восстановили ей рост волос. Через три года нахождения в приюте, подлеченная и окрепшая, завершившая изучение школьной программы, наша героиня вернулась к тёте в Тульчин. Втроём, с тётей и с дочкой тёти, они обосновались в одной комнатёнке. Надо было на что-то жить, а содержать Фриду было некому. На то момент, её тетя Геня работала портнихой в местном ателье. И Фрида тоже отправилась на работу, она посменно трудилась швеёй на местной швейной фабрике.
Через какой-то период времени, она познакомилась со своим будущим мужем – Бурбаном Цалем Хаимовичем (1927 – 1989), который, вместе со своей семьёй, прошёл все ужасы гетто Тульчина. Его отец был маляром в гетто Тульчина, там, как говорит Раиса, очень нужны были представили этой специальности. А с 1944-го года будущий супруг Фриды оказался призван и служил в Советской Армии 7 лет. В 1951-м году он вернулся в Тульчин, а в 1952 году Фрида Вильгер вышла за него замуж. «У нас была очень хорошая семья. Когда в 1954 году я родилась, мама ушла с работы, так как сидеть со мной было некому. Потом у меня родился младший братик. Отец сам нас обеспечивал. Тетю Геню мы звали бабушкой, ещё не зная, что у нас нет бабушек и дедушек со стороны мамы. Дочка тёти Гени тоже выросла, закончила школу и стала портнихой в Тульчинском ателье. Помню, я ещё ходила в школу, и мама мне постоянно рассказывала про «Мёртвую петлю», про всё то, что ей пришлось пережить. Каждый год мы с ней ездили в лес, к тому самому рву, где большая братская могила, унесшая жизни 4 тысяч человек...» - вспоминает Раиса Барабаш.
В конце 80-х годов прошлого века, Михаил Абрамович Бартик – глава Союза бывших малолетних узников Тульчина, также переживший в детстве этот страшный концлагерь и потерявший там родных и близких, стал добиваться, чтобы евреев Тульчина и окрестностей, прошедших гетто Тульчина и концлагерь в Печёре, признали бы жертвами Холокоста, для получения ими денежных компенсаций, и принялся составлять списки жертв Холокоста тульчинского района, которые сегодня хранятся в Винницком архиве... Среди них - и наша героиня, нашедшая свой вечный покой в Израиле...