Если бы кто-то еще вчера утверждал, что фармацевтический рынок Израиля способен потрясти даже искушённую публику, его бы, пожалуй, сочли излишне впечатлительным. Однако — вот оно, совпадение или закономерность: в ноябре 2025 года Государственная прокуратура Израиля официально уведомляет генерального директора Roche Israel Ави Данцигера, а также бывших помощников экс-замминистра здравоохранения Авраама Лицмана — Менахема Гешайда и Моти Бабчика — о намерении предъявить обвинения в посредничестве во взяточничестве, мошенничестве и злоупотреблении доверием. Всё это, разумеется, с оговоркой: финальное решение будет принято после обязательных слушаний как велит израильская юридическая традиция.
Следствие, как утверждает прокуратура, полагает, что между 2015 и 2018 годами, когда министерства финансов и здравоохранения разрабатывали новую модель ценообразования на лекарства, призванную снизить стоимость медикаментов для населения, в тени официальных переговоров развернулась совсем иная игра.
Между Гешайдом и Бабчиком, по версии следствия, существовал прямой и скрытый канал коммуникации, параллельный официальным переговорам между Roche, Pharma Israel и министерствами. Бабчик, занимая ключевую позицию в аппарате Минздрава, якобы действовал в конфликте интересов, не раскрывая свои связи с Гешайдом и продвигая интересы Roche в обход официальных процедур.
Прокуратура не ограничилась сухими формулировками: "Следствие полагает, что между 2015 и 2018 годами министерства финансов и здравоохранения готовили новую модель ценообразования на лекарства, которая, по идее, должна была снизить их стоимость. Но это угрожало доходности фармкомпаний, в том числе израильскому подразделению Roche" — говорится в официальном уведомлении. Впрочем, после утверждения новой модели в мае 2018 года, которая не учла интересы Roche и других крупных игроков, компания была вынуждена отказаться от участия в проекте. Минздрав, как видно, не пошёл на уступки лоббистам, хотя и не спешил комментировать детали расследования.
Что касается Министерства финансов, его роль в реформе ценообразования подтверждается лишь общими фразами: "Между 2015 и 2018 годами министерства финансов и здравоохранения готовили новую модель ценообразования на лекарства, которая, по идее, должна была снизить их стоимость". Прямых заявлений от Минфина по делу не опубликовано, что, впрочем, типично для ведомства, предпочитающего держаться в тени громких скандалов.
Адвокаты обвиняемых, как и положено в таких случаях, воздерживаются от публичных комментариев до завершения слушаний. Их позиция будет озвучена в рамках слушаний, после чего прокуратура примет окончательное решение о предъявлении обвинений.
Между тем, дело Гешайда, Бабчика и Данцигера — не просто частный эпизод, а симптом куда более глубокой болезни. Израильская система здравоохранения давно страдает от хронических проблем: коррупция, влияние лоббистов, "захват" регуляторов коммерческими интересами. Не случайно расследование велось элитным подразделением полиции — ЛАХАВ 433.
Влияние скандала на систему здравоохранения оказалось двояким. С одной стороны, после разоблачения схемы Минздрав ужесточил политику раскрытия конфликтов интересов, усилил прозрачность работы комиссии по формированию "корзины лекарств" и привлёк к процессу независимых экспертов и представителей пациентов. С другой — реформы привели к задержкам в принятии решений, сокращению бюджета на новые препараты (с 650 до 550 миллионов шекелей) и, как следствие, к опасениям по поводу доступа пациентов к инновационным лекарствам. Особенно остро это почувствовали те, кто зависит от государственной поддержки, ведь неравенство между "государственными" и "частными" пациентами только усилилось .
Международные фармкомпании, прежде чувствовавшие себя в Израиле весьма вольготно, теперь вынуждены действовать осторожнее: Roche, например, после провала попытки пролоббировать выгодную для себя модель, просто вышла из проекта, а другие игроки предпочли сосредоточиться на прозрачности и соблюдении формальных процедур.
Общественный резонанс оказался не менее значительным. Скандал подорвал доверие к институтам здравоохранения, усилил скепсис по поводу способности государства защищать интересы граждан, а не крупных корпораций. Впрочем, для израильской политики это не новость: коррупционные схемы, в которых замешаны чиновники, лоббисты и бизнес, давно стали частью пейзажа, будь то в здравоохранении, муниципалитетах или даже в окружении министров. Системные проблемы, как отмечают эксперты, требуют не только новых законов, но и политической воли, которой, увы, зачастую не хватает.
КЛЮЧЕВОЙ ВЫВОД
Сюжет, как водится, прост и изящен: в 2015–2018 годах Минздрав и Минфин решили реформировать модель ценообразования на лекарства, чтобы снизить цены для населения. Но, как это часто бывает, благие намерения грозили ударить по карману фармацевтических компаний, и в первую очередь — Roche.
Достаточно вспомнить, как в начале 2000-х министр здравоохранения Шломо Бенизри оказался за решёткой за взяточничество и злоупотребление доверием, а ещё раньше — как глава крупнейшей больничной кассы Ашер Ядлин был арестован за взятки прямо перед назначением на пост главы Банка Израиля. Даже трагикомедия с детским питанием Remedia, когда чиновники и бизнесмены закрывали глаза на смертельно опасные нарушения ради прибыли, вписалась в этот бесконечный цикл коррупционных скандалов, где на кону — здоровье и жизни граждан, а на сцене — всё те же типажи: чиновник, лоббист, бизнесмен и, конечно, «невидимая рука» политики.Но если в предыдущих актах этой пьесы коррупция выглядела чем-то монументальным и даже трагическим, то сегодня она всё чаще приобретает черты фарса.
Израильская сатира давно научилась превращать даже самые мрачные сюжеты в комедию положений: на экранах «Эрец Нехедерет» политики и лоббисты становятся карикатурными персонажами, которые с лёгкостью меняют маски: то они борцы за справедливость, то жертвы «охоты на ведьм», то просто «невинные жертвы обстоятельств». В этом смысле Гшайд, Бабчик и Данцигер — идеальные герои для нового сезона: один — лоббист с лицом вечного оптимиста, другой — чиновник, который всегда «просто выполнял указания», третий — бизнесмен, который «заботился о пациентах», а на самом деле — о прибыли акционеров.
Особую пикантность делу придаёт фигура Лицмана, который за годы работы в Минздраве успел поучаствовать в таком количестве скандалов, что его имя стало синонимом политической неуязвимости. Его вмешательство в дела Малки Лейфер, попытки спасти от закрытия кошерные рестораны, нарушающие санитарные нормы, дружба с табачными лоббистами и даже скандал с эфиопскими "репатриантами" — всё это лишь подтверждает: в Израиле коррупция — это не столько преступление, сколько часть политического фольклора, где каждый новый эпизод воспринимается публикой с иронией и лёгкой усталостью.
Впрочем, если взглянуть на дело Гшайда и компании в исторической перспективе, становится ясно: несмотря на смену лиц и схем, суть остаётся прежней. Лоббисты и чиновники продолжают танцевать свой старый танец вокруг бюджетов, тендеров и регуляторных решений, а фармацевтические гиганты — использовать все доступные инструменты для сохранения сверхприбылей. Государство, в свою очередь, периодически устраивает показательные расследования, чтобы напомнить гражданам: «мы боремся с коррупцией», хотя все прекрасно понимают, что завтра на сцену выйдут новые герои, а сценарий останется прежним.
Ключ на Вынос:
Коррупция в Израиле — это не только проблема, но и культурный феномен, где каждый новый скандал становится поводом для сатиры, а борьба с ней — бесконечным сериалом с повторяющимися сюжетами и героями.
Дело Гешайда, Бабчика и Данцигера — это не просто расследование о взятках и злоупотреблении доверием, а зеркало, в котором отражаются все слабости израильской системы здравоохранения и государственного управления. Оно показало, насколько уязвимы государственные институты перед лицом корпоративных интересов, и насколько важно сохранять прозрачность, профессионализм и подотчётность в принятии решений, от которых зависят жизни миллионов.