Когда израильское правительство во главе с Нетаниягу торжественно объявляет о завершении репатриации Бней-Менаше — загадочной общины с северо-востока Индии, которая, по их собственным преданиям, является потомками колена Манассии, — хочется аплодировать не столько исторической справедливости, сколько мастерству политического театра. Ведь в этой постановке есть всё: древние легенды, современные демографические тревоги, религиозные диспуты и, конечно, тонкая игра на электоральных нервах.
История Бней-Менаше — это почти библейский сюжет, только с поправкой на реалии XXI века. В их устных преданиях — долгий путь из древнего Израиля через Персию, Афганистан, Китай и, наконец, в джунгли Мизорама и Манипура. Там, среди рисовых террас и бамбуковых хижин, они веками хранили память о некоем «Манмасси», который, как выяснилось в XX веке, подозрительно напоминает Манассию из Пятикнижия. Правда, до массового обращения в христианство в XIX веке они были анимистами, а к иудаизму вернулись уже после знакомства с миссионерскими Библиями и израильскими активистами.
Но разве это мешает великой сионистской мечте? В 2005 году главный раввин Израиля Шломо Амар признал Бней-Менаше «семенем Израиля», правда, с обязательным условием: пройти полную ортодоксальную гиюр-процедуру. Ведь если уж возвращать потерянных, то только после проверки на кошерность — желательно с миквой, экзаменом по кашруту и подпиской о невыезде.
ПОЛИТИКА, ДЕМОГРАФИЯ И НЕМНОГО МАГИИ
Решение завершить репатриацию Бней-Менаше к 2030 году — не просто жест доброй воли. Это тонкий политический расчет: укрепить север страны, где еврейское большинство не так уж и велико, и одновременно продемонстрировать электорату, что правительство не только строит заборы, но и «собирает рассеянных». В этом есть что-то от старого доброго демографического волшебства: если не хватает евреев — найдём их в джунглях Индии, в горах Эфиопии или, на худой конец, в китайском Кайфэне.
Впрочем, Бней-Менаше — не единственные герои этой эпопеи. Израиль уже давно практикует селективный подход к «потерянным коленам»: эфиопские евреи (Бета Исраэль) были признаны и перевезены массово, но с обязательной символической конверсией и последующими десятилетиями социальной маргинализации. Кочинские и Бней-Исраэль из Индии — тоже в итоге «приняты», но не без скандалов и споров о чистоте происхождения. А вот нигерийские Игбо, афганские пуштуны и африканские Лемба до сих пор остаются в статусе экзотических гостей на вечеринке, куда их не особо зовут.
РЕЛИГИЯ КАК ФИЛЬТР И ИНСТРУМЕНТ
Вся эта история — ещё и о том, как религиозные институты становятся последней инстанцией в вопросах национальной идентичности. Главный раввинат Израиля, как строгий привратник, требует от всех «потерянных» пройти через сито ортодоксального гиюра, даже если их предки, по легенде, когда-то были соседями Моисея. Консервативные и реформистские движения, конечно, более либеральны, но их мнение в Израиле имеет примерно такой же вес, как и у самих Бней-Менаше в вопросах внутренней политики.
СОЦИАЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ: МЕЖДУ МЕЧТОЙ И БЮРОКРАТИЕЙ
Официальная риторика обещает «успешную интеграцию» и «укрепление Галилеи», но на деле большинство Бней-Менаше оказываются в периферийных городках, где их ждут низкооплачиваемые работы, языковой барьер и подозрительные взгляды соседей. Молодёжь сталкивается с рисками маргинализации, а старшее поколение — с культурным шоком и потерей родного языка. Впрочем, на фоне политических лозунгов о «собирании рассеянных» эти детали обычно теряются.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ АНТУРАЖ: ДИПЛОМАТИЯ И СКЕПСИС
Индийское правительство, наблюдая за исходом своих граждан, предпочитает не афишировать массовые конверсии и репатриацию, чтобы не портить отношения с Израилем и не провоцировать религиозные конфликты у себя дома. Международные еврейские организации делятся на энтузиастов и скептиков: одни видят в этом исполнение пророчеств, другие — демографическую инженерию и политический пиар. Академики же, вооружившись генетическими тестами, сдержанно напоминают: никаких следов древнеизраильских генов у Бней-Менаше не обнаружено, а их самоидентификация — продукт недавних религиозных поисков и внешнего интереса к «экзотическим евреям».
КТО И КАК ВОЗВРАЩАЛСЯ В ИЗРАИЛЬ
Сообщество Страна/регион Признание Израиля Репатриация Требуется гиюр Особенности иронии
Бета Исраэль Эфиопия - Массовая эмиграция. Операции «Моисей» и «Соломон», интеграция с трудом.
Бней-Менаше Индия (Мизорам/Манипур) - по квотам. Легенды, политика, демография, скепсис.
Кочинские евреи Индия (Керала). Приняты. Ранний приезд, теперь часть мейнстрима
Бней-Исраэль Индия (Махараштра). Приняты. Сначала скандалы, теперь интеграция
Игбо Нигерия. — Остаются экзотикой, признания не дождались
Пуштуны Афганистан/Пакистан — Фольклор, но не политика
Лемба Южная Африка. Генетика есть, алии нет
Кайфэнские евреи Китай. Только после гиюра. История есть, массового возвращения — нет.
ХАЗАРСКИЙ ПАРАДОКС: КАК СТАТЬ «ИСТОРИЧЕСКИМ ЕВРЕЕМ» БЕЗ ЕДИНОЙ КАПЛИ ЕВРЕЙСКОЙ КРОВИ
Ключевой вывод:
В мире, где поиск «потерянных колен» Израиля давно превратился в международный квест с элементами шоу, потомки крымских народов и хазарских каганов, никогда не имевшие еврейских корней, внезапно оказываются в первых рядах претендентов на звание «исторических евреев». Ирония? Нет, это уже гротеск эпохи глобальной алии.
Если бы в Иерусалиме существовал музей исторических парадоксов, то зал, посвящённый хазарам, караимам и крымчакам, был бы самым посещаемым. Представьте себе: потомки степных кочевников, вооружённые письмом царя Иосифа и монетой с надписью «Моисей — наш человек», чинно выстраиваются в очередь к израильскому консулу. В руках у них — не генетические тесты, а древние тюркские песни, рецепты чебуреков и, конечно, копии указа хазарского кагана о принятии иудаизма. Ведь если уж эфиопы и индийцы с туманными преданиями о колене Дана и Манассии удостоились алии, то почему бы не открыть ворота для тех, кто однажды выбрал иудаизм по политическим соображениям, а не по велению крови или семейной легенде?
В этой гиперболизированной панораме Израиль оказывается перед дилеммой, достойной пера Кафки: если признавать всех, кто когда-либо исповедовал иудаизм, то очередь на репатриацию растянется от Симферополя до Владивостока, а в Кнессете появится фракция потомков хазар, требующих вернуть столицу в Итили. Караимы, гордо демонстрируя свои древние молитвенники и коллекцию крымских анекдотов, требуют признания как «самых настоящих евреев», ведь их предки исповедовали иудаизм ещё до того, как это стало мейнстримом. А крымчаки, ссылаясь на многовековую историю проживания в Крыму и страдания от тех же гонений, что и «настоящие» евреи, уверяют, что их право на репатриацию неоспоримо.
Впрочем, израильская бюрократия, как опытный иллюзионист, ловко жонглирует понятиями «еврей», «потомок еврея», «принявший иудаизм» и «просто хороший человек». Закон о возвращении, как волшебная шляпа, позволяет извлекать из небытия всё новых и новых кандидатов на алию: караимов, крымчаков, субботников, а если понадобится — и потомков гуннов, если те вдруг найдут у себя в подвале старую менору.
В этой гротескной вселенной историческая справедливость становится делом техники: главное — не происхождение, а правильная бумага и немного удачи на собеседовании. И если завтра потомки скифов или половцев предъявят справку от хазарского раввина, не удивляйтесь: в Иерусалиме уже готовят для них новую программу интеграции. Ведь, как показывает опыт, быть «историческим евреем» — это не столько вопрос крови, сколько вопрос исторической иронии, бюрократической изобретательности и, конечно, вечного поиска новых членов для большой еврейской семьи.
Визуальный образ:
Очередь у израильского консульства, где потомки крымских ханов, караимские старейшины и субботники из Воронежа спорят, кто из них более достоин звания «исторического еврея». На стене висит карта Хазарского каганата, а в зале ожидания звучит тюркская музыка вперемешку с песнями о Моисее. В углу — автомат с мацой и чебуреками, а на экране — бегущая строка: «Следующий! Не забудьте справку о принятии иудаизма в VIII веке».
Итоги и таблица: кто и как может стать «историческим евреем»
Группа. Еврейские корни. Исповедовали иудаизм. Право на репатриацию. Особенности иронии.
Караимы - Нет. Да. Да. Тюркские корни, отдельная религия, признаны в Израиле
Крымчаки. Частично. Да. Да. Тюркско-еврейский синтез, интеграция в Израиле
Потомки хазар. Нет. Да (элита). Теоретически. Государственный иудаизм без еврейских корней.
Субботники. Нет. Да. Частично. Русские крестьяне, принявшие иудаизм.
Бней-Менаше. Нет. Да (после гиюра). Да (после гиюра). Индийские корни, легенды о колене Манассии.
Бета Исраэль. Нет (генетически). Да. Да. Эфиопские евреи, признаны после долгих споров
Визуальный образ:
Представьте себе карту Израиля, где на севере, в городах с труднопроизносимыми названиями, появляются новые кварталы с вывесками на мизо и куки, а в синагогах звучат песни, в которых Моисей встречается с Буддой и британским миссионером. А где-то в коридорах власти уже обсуждают, кого ещё можно найти и вернуть — на всякий случай, чтобы не остаться без «потерянных», когда свои вдруг перестанут теряться.
Сатирический финал:
В эпоху, когда еврейство стало универсальным пропуском в страну Израиль, главное — вовремя подать заявление и не забыть принести справку от хазарского или эфиопского раввина. А если вдруг в архивах найдётся указ о принятии иудаизма каким-нибудь древним племенем, не сомневайтесь: Израиль найдёт способ интегрировать и их. Ведь в великой игре под названием «Кто хочет стать евреем?» выигрывает не тот, у кого больше еврейских корней, а тот, у кого больше исторической иронии и бюрократической смекалки.
В этом и заключается парадокс израильской политики репатриации: в поисках идентичности и демографического баланса страна готова поверить в самые невероятные истории, лишь бы они вписывались в нужную политическую картину. А если не вписываются — всегда можно отправить раввинов на место, провести пару гиюров и объявить, ой, о победе сионизма.