В субботу, 19 апреля 2025 года, завершился второй раунд американо-иранских ядерных переговоров в Риме, который потенциально может стать значимым шагом к разрешению многолетнего противостояния вокруг тегеранской ядерной программы. Обе стороны охарактеризовали четырёхчасовую встречу как «весьма продуктивную», несмотря на то, что делегации находились в разных помещениях, а общение происходило через оманских посредников, в резиденции оманского посла в Риме.
ДИПЛОМАТИЯ В РАЗДЕЛЬНЫХ КОМНАТАХ
Переговоры объединили специального посланника США по Ближнему Востоку Стива Виткоффа и министра иностранных дел Ирана Аббаса Арагчи. Ключевую роль медиатора исполнил министр иностранных дел Омана Бадр аль-Бусаиди, передававший сообщения между делегациями, разделёнными не только стенами, но и десятилетиями взаимного недоверия.
Итальянский министр иностранных дел Антонио Таяни оказал содействие в организации римской встречи, в то время как глава МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси провёл отдельные консультации относительно верификационных механизмов, необходимых для контроля соблюдения Ираном потенциальных соглашений.
КЛЮЧЕВЫЕ ВОПРОСЫ И ПОЗИЦИИ СТОРОН
Повестка переговоров сконцентрировалась на четырёх фундаментальных аспектах, отражающих центральные озабоченности обеих сторон:
Ядерное обогащение и вооружение: американская сторона настаивала на прекращении Ираном программы обогащения урана и отказе от разработки ядерного оружия.
Снятие санкций: Тегеран требовал гарантий снятия экономических санкций с механизмами, предотвращающими повторение сценария 2018 года, когда США в одностороннем порядке вышли из соглашения.
Структура будущих переговоров: стороны согласовали формат продолжения диалога, включающий экспертные консультации перед следующей встречей на высоком уровне.
Иранские принципы: делегация Тегерана обозначила девять принципов для всеобъемлющего соглашения, среди которых — серьезность намерений, гарантии, сбалансированность, снятие санкций, отказ от угроз и содействие инвестициям.
Примечательно, что формат непрямых переговоров с оманским посредничеством оказался эффективным инструментом для продвижения диалога, несмотря на глубоко укоренившееся недоверие между сторонами.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ: МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ
Отношения между Соединёнными Штатами и Исламской Республикой Иран остаются напряжёнными с 1979 года, когда Исламская революция свергла поддерживаемого США шаха и установила теократический режим под руководством аятоллы Хомейни.
Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) 2015 года стал прорывом в отношениях: Иран согласился ограничить свои ядерные возможности в обмен на снятие санкций. Однако выход президента Трампа из этого соглашения в 2018 году привел к постепенному превышению Ираном установленных ограничений по обогащению урана. И предыдущее соглашение было неудовлетворительным как для США, так и для Израиля, и отсутствие какого-либо другого соглашения также не способствовало решению проблемы.
Возвращение Трампа в Белый дом в январе 2025 года ознаменовалось возрождением его стратегии «максимального давления», направленной на принуждение Ирана к прекращению производства высокообогащённого урана. Первый раунд нынешних переговоров в Маскате 12 апреля 2025 года подготовил почву для римской встречи.
МИРОВАЯ РЕАКЦИЯ: НАДЕЖДЫ И ОПАСЕНИЯ
Римские переговоры вызвали разнообразную реакцию ключевых международных игроков:
Европейский Союз продемонстрировал сдержанный оптимизм, подчеркнув важность дипломатического взаимодействия и поддержав усилия по возобновлению переговорного процесса. В Брюсселе понимают, что стабильность на Ближнем Востоке напрямую затрагивает европейскую безопасность.
Россия играет поддерживающую роль в переговорном процессе. Министр иностранных дел Сергей Лавров выразил готовность оказать содействие обеим сторонам, что свидетельствует о высоком уровне вовлеченности Москвы в процесс.
Китай предложил осторожную поддержку дипломатического процесса, одновременно выступая за снятие санкций с Ирана. Пекин призвал к гибкости и доброй воле с обеих сторон, подчёркивая необходимость сбалансированного подхода, учитывающего как вопросы безопасности, так и экономические интересы.
Региональные игроки
Израиль в лице премьер-министра Нетаниягу выразил значительный скептицизм относительно переговоров. Иерусалим последовательно выступает против любого соглашения, которое не приводит к полному демонтажу ядерных объектов Ирана, и дал понять, что может рассмотреть возможность односторонних действий, если посчитает результаты переговоров недостаточными для сдерживания иранских ядерных амбиций.
Саудовская Аравия заняла более нюансированную позицию, сохраняя озабоченность ядерными амбициями Ирана и одновременно развивая дипломатическое взаимодействие с Тегераном. Недавний визит министра обороны Саудовской Аравии, принца Халида бин Салмана Аль Сауда в Тегеран подчёркивает этот двойственный подход.
Другие государства Персидского залива, включая ОАЭ и Катар, в целом поддерживают дипломатические усилия, одновременно подчеркивая необходимость всеобъемлющих механизмов проверки для обеспечения соблюдения любого соглашения.
ПЕРСПЕКТИВЫ: НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ИСТОРИИ
Второй раунд американо-иранских переговоров в Риме представляет значимый шаг на пути к потенциальному дипломатическому прорыву после лет эскалации напряжённости. Хотя обе стороны сообщили о прогрессе, сохраняются существенные вызовы, особенно в отношении деталей обогащения урана и механизмов снятия санкций.
Следующие шаги включают экспертные обсуждения в Омане перед встречей высокого уровня между Арагчи и Виткоффом 26 апреля 2025 года. Технические переговоры пройдут в Маскате, столице Омана, в ближайшие дни.
Вырисовываются три возможных сценария:
Пошаговый прогресс: продолжение переговоров, ведущих к ограниченному промежуточному соглашению, сфокусированному на конкретных ядерных активностях и частичном снятии санкций.
Всеобъемлющее соглашение: более амбициозный результат, напоминающий усовершенствованную версию СВПД 2015 года, охватывающую как ядерные вопросы, так и региональные проблемы.
Срыв и эскалация: неспособность преодолеть фундаментальные разногласия может привести к коллапсу переговоров и возобновлению напряженности.
В этом дипломатическом танго музыка может меняться, но ставки остаются неизменно высокими не только для переговорщиков , но и для всего региона.
