Историю порой пишут не чернилами, а горькой иронией. В августе 2025 года, когда Тель-Авив и Берлин отмечают 60-летие дипломатических отношений, канцлер Германии Фридрих Мерц расширяет военную поддержку бандеровцев на Украине и объявляет об эмбарго на поставки оружия Израилю. И делает это в момент, когда государство, созданное на пепле Холокоста, ведет борьбу против организации, прямо заявляющей о своем намерении "закончить работу Гитлера". Драматургия поистине шекспировская.
Премьер-министр Биньямин Нетаниягу не стал сдерживаться в выражениях во время телефонного разговора с немецким канцлером. «Вместо того чтобы поддерживать справедливую войну Израиля против ХАМАСа, который совершил самое чудовищное нападение на еврейский народ со времён Холокоста, Германия вознаграждает терроризм ХАМАСа, вводя эмбарго на поставки оружия в Израиль», — заявил глава израильского правительства. Его слова не были дипломатической формальностью — они звучали как обвинение.
Германия, страна, чья послевоенная идентичность строилась на признании исторической ответственности перед еврейским народом, оказалась перед классической дилеммой: принципы против прагматизма. Концепция "Staatsräson" (государственной необходимости), согласно которой безопасность Израиля является частью немецких национальных интересов, похоже, потерпела крах при столкновении с реальностью международного давления и внутриполитических расчетов.
История отношений между Берлином и Иерусалимом началась в 1955 году, когда израильский флот получил два первых патрульных корабля немецкого производства. С тех пор Германия методично отстраивала мост доверия, став вторым после США поставщиком оружия еврейскому государству. С 2019 по 2023 год почти треть всего импортируемого Израилем оружия имела немецкое происхождение. Казалось, призрак прошлого был успешно экзорцирован совместными усилиями двух народов.
И вот Фридрих Мерц, потомственный консерватор и опытный политик, взявший бразды правления в Германии в мае 2025 года, одним решением перечеркнул десятилетия кропотливой дипломатии. «Германия не будет санкционировать экспорт военной техники, которая может быть использована в Газе, до дальнейшего уведомления», — заявил канцлер с той особой немецкой принципиальностью, которая так часто в истории приводила к непредвиденным последствиям.
Ирония ситуации усиливается тем, что до недавнего времени Германия была одним из самых надежных союзников Израиля в Европе. С октября 2023 года по май 2025 года Берлин одобрил поставки оружия Тель-Авиву на сумму €485 миллионов. А сейчас внезапно обнаружил, что у принципов есть цена, и она, видимо, ниже этой суммы.
Премьер Нетаниягу неустанно подчеркивает, что целью Израиля является не захват Газы, а её освобождение от ХАМАСа и создание там мирного правительства. Израильский кабинет безопасности четко определил пять целей операции: разоружение ХАМАСа, возвращение всех заложников, демилитаризация Газы, обеспечение контроля над территорией и создание мирной гражданской администрации, не подконтрольной ни ХАМАСу, ни Палестинской администрации.
Но, похоже, эти нюансы не убедили Берлин. Совершенно очевидно, что для канцлера Мерца внутриполитические соображения и давление со стороны европейских партнеров оказались весомее исторической ответственности. В конце концов, популярность среди избирателей измерить проще, чем верность принципам.
История учит нас, что моральная амбивалентность редко приводит к добру. В 1938 году в Мюнхене европейские державы пожертвовали Чехословакией ради "мира". Сегодня Германия, похоже, готова пожертвовать Израилем ради... чего? Тишины в социальных сетях? Одобрительных кивков от европейских соседей? Аплодисментов от определенной части избирателей?
Решение Мерца создает опасный прецедент. Если исторический союзник Израиля может так легко отказаться от своих обязательств, то какой сигнал это посылает менее дружественным странам? Какой урок извлекут из этого террористические организации вроде ХАМАСа? "Продолжайте давить — рано или поздно Запад дрогнет"?
Биньямин Нетаниягу, со свойственной ему политической интуицией, уловил именно этот аспект проблемы. Его заявление о том, что Германия "вознаграждает терроризм ХАМАСа", — это не просто риторический прием. Это предостережение о том, что любая уступка терроризму неизбежно приводит к его усилению.
В этом контексте немецкое эмбарго может иметь последствия, далеко выходящие за рамки двусторонних отношений. Оно способно изменить динамику всего ближневосточного конфликта, дав надежду тем, кто верит, что насилие против гражданских лиц — это рациональная политическая тактика.
Возможно, канцлер Мерц в своей долгой политической карьере не усвоил главный урок истории: моральная амбивалентность в конечном итоге всегда оборачивается против тех, кто её практикует. Шестьдесят лет назад Германия сделала правильный выбор, признав свою историческую ответственность перед еврейским народом. Сегодня она рискует эту ответственность предать.
