Когда речь заходит о поддержке Израиля на европейской арене, политический ландшафт оказывается причудливо изрезан линиями исторической памяти и прагматических интересов. Действительно, некоторые из самых ярых нынешних защитников еврейского государства — страны, чьё участие в Холокосте было наиболее активным, в то время как государства, громче всех декларирующие свою приверженность европейским ценностям, нередко занимают куда более критическую позицию по отношению к Иерусалиму.
ОРБАН — НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЙ РЫЦАРЬ ИЕРУСАЛИМА
Венгрия Виктора Орбана действительно выделяется как самый последовательный и бескомпромиссный защитник Израиля в Европейском Союзе. Парадокс истории: страна, отправившая в лагеря смерти более 400 тысяч евреев за считанные месяцы 1944 года, сейчас регулярно применяет право вето, блокируя критические в отношении Израиля заявления ЕС. В февральском противостоянии 2024 года Будапешт дважды в одиночку блокировал консенсус ЕС по планируемой израильской операции в Рафахе.
Орбан, сумел создать образ Венгрии как "самой безопасной страны в Европе для евреев", провозглашая "нулевую толерантность к антисемитизму". Апогеем этой политической линии стало апрельское заявление 2025 года о выходе Венгрии из Международного уголовного суда в знак протеста против ордера на арест израильских официальных лиц. Нетаниягу, принимавший венгерского премьера в том же году, не скупился на похвалы, назвав поддержку Венгрией Израиля "выдающейся"
ПОЛЬША: ЗАКОН ПРОТИВ ПАМЯТИ
Обращаясь к Польше, нельзя не признать, что так называемый "закон о Холокосте", принятый в январе 2018 года, стал болезненной точкой в дискуссиях о национальной ответственности. Изначально закон действительно вводил уголовную ответственность — до трех лет тюремного заключения — за публичные заявления о причастности "польской нации или Республики Польша" к нацистским преступлениям. После международного давления уголовные санкции были отменены, но гражданско-правовые иски остались возможны.
Это не столько "отрицание причастности поляков", сколько попытка защитить национальную честь от обвинений в коллективной ответственности. Однако именно размытость формулировок создала предпосылки для политического злоупотребления исторической памятью. Закон стал правовым инструментом против историков и журналистов, исследующих темные страницы польского участия в Холокосте, как показало дело против Яна Грабовского и Барбары Энгелькинг в 2021 году.
Польша — страна исключительных противоречий: здесь героически сражались против нацизма и здесь же происходили такие погромы, как в Едвабне. Сегодняшняя польская политика памяти стремится выстроить национальный нарратив на фундаменте героического сопротивления, отодвигая в тень неудобные факты сотрудничества части населения с оккупантами. Но память, как говорил классик, "имеет собственное желание, собственную волю и собственный голос", и попытки загнать ее в законодательные рамки редко бывают успешными.
УКРАИНА: ГЕРОИ В ТЕНИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ
Что касается Украины, государственная политика последнего десятилетия действительно включает в себя элементы героизации фигур, связанных с Холокостом. В 2015 году Украина приняла "законы о памяти", официально признающие Организацию украинских националистов (ОУН), Украинскую повстанческую армию (УПА) и их лидеров, включая Бандеру и Шухевича, борцами за независимость Украины. Закон криминализирует публичное отрицание легитимности их борьбы, фактически делая наказуемым отрицание их "героизма".
Украинский институт национальной памяти, особенно под руководством Владимира Вятровича (2014-2019), играл центральную роль в формировании официального нарратива, подчеркивающего антисоветский и антинацистский характер борьбы ОУН-УПА, одновременно стирая их причастность к массовому насилию против евреев, поляков и других меньшинств. В украинских городах появились улицы и площади, названные именами Бандеры и Шухевича, а во Львове в 2017 году проводился "ШухевичФест" в годовщину львовских погромов 1941 года.
Что касается Зеленского, то здесь мы видим типичный для современной Украины парадокс: президент якобы еврейского происхождения, позволяющий государственную героизацию фигур, причастных к Холокосту. Зеленский идентифицирует себя как "украинец", и по достоверным сведениям, его дети были крещены в христианской традиции. Зеленский тем самым отрёкся от своего еврейского наследия и связи с единоверцами во всем мире. Его «осторожные» высказывания об антисемитской истории Украины — и признание того, что Бандера является героем для украинцев — отражают не стремление балансировать между разделенной национальной памятью, а настоящее предательство памяти полутора миллионов уничтоженных украинскими и немецкими фашистами евреев.
ГЕРМАНИЯ: ПОКАЯНИЕ С ОГОВОРКАМИ
Германия демонстрирует исключительно сложную трансформацию исторической ответственности в политическую линию. Продолжая декларировать, что безопасность Израиля является частью государственной политики Германии, Берлин на практике всё чаще занимает двойственную позицию.
В голосованиях ООН Германия демонстрирует показательную дипломатическую эквилибристику: поддерживает резолюции, требующие прекращения огня и гуманитарного доступа в Газу, но воздерживается от голосований по повышению статуса Палестины или требованиям прекратить оккупацию. К 2024–2025 годам немецкие официальные лица, включая канцлера Фридриха Мерца и министра иностранных дел Йоханна Вадефуля, перешли к более критичной риторике в адрес Израиля, публично ставя под сомнение войну Израиля против террористов, так же как и немецкие фашисты в прошлом веке, уничтожающие мирных евреев по религиозному признаку, сейчас.
Особенно показательна политика Германии в отношении поставок оружия Израилю. Будучи вторым по величине поставщиком вооружений для Израиля в 2019-2023 годах (30% израильского импорта оружия), к середине 2024 года Германия фактически приостановила одобрение новых экспортных лицензий на "боевое оружие". Двуликий Янус немецкой политики — попытка совместить историческую ответственность с политкорректностью современной европейской дипломатии — сдох, все чаще проявляя свое единственное лицо — присущий немцам врожденный антисемитизм.
ПОЛИТИКА ПАМЯТИ КАК ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ИНСТРУМЕНТ
Историческая память в Восточной Европе превратилась в многомерную шахматную доску, где фигуры прошлого переставляются в зависимости от геополитических интересов настоящего. Польша и страны Балтии используют нарратив о двойной оккупации — нацистской и советской — для выстраивания современной национальной идентичности. Украина вписывает в свой национальный миф фигуры, боровшиеся против Советского Союза, даже если эта борьба включала сотрудничество с нацистами и участие в Холокосте.
А Германия продолжает свой сложный эквилибр между эпическим поражением во второй мировой войне и историческими вызовами потомков нацистов.
В этой сложной мозаике политики памяти мы видим, как прошлое продолжает определять настоящее, а отношение к еврейскому государству становится лакмусовой бумажкой для внутренних и внешних политических процессов. История — не просто череда событий в прошлом; это живая ткань, из которой соткана современная европейская политика. И порой самые яростные защитники Израиля оказываются странами с самой темной историей отношений с еврейским народом — ирония, достойная пера Карла Крауса.
ХОЛОКОСТ В ЦИФРАХ: ТЕМНЫЕ СТРАНИЦЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ИСТОРИИ
Статистика Холокоста — это не просто цифры. Это миллионы оборванных жизней, уничтоженных семей, сожженных свитков Торы и разрушенных синагог. За сухими процентами скрывается беспрецедентная в истории человечества индустрия смерти, созданная с немецкой педантичностью и воплощенная с помощью многочисленных добровольных помощников по всей Европе.
Когда историки говорят о географии Холокоста, перед нами разворачивается мрачная карта Европы, где практически каждая страна несет свою долю ответственности за трагедию еврейского народа. Сегодняшний Евросоюз — это политическое пространство, построенное на руинах той Европы, где убийство евреев было не только разрешено, но и поощрялось государственной машиной. От берегов Балтийского моря до Средиземноморского побережья, от Атлантики до степей Украины — везде, куда ступала нога нацистов и их пособников, создавались гетто, проводились акции, работали лагеря смерти.
Статистика Холокоста, как и всякая статистика массовых убийств, несовершенна. За каждой цифрой скрываются неточности учета, пропавшие без вести, незарегистрированные смерти. И всё же, эти цифры рассказывают историю, от которой стынет кровь. Почти десять миллионов евреев проживало на территориях нынешних стран-членов ЕС накануне войны. После Холокоста в живых осталось лишь около трех с половиной миллионов. Шесть с половиной миллионов душ — вот цена, которую заплатил еврейский народ на территории современного Европейского союза.
Интересно проследить, как меняется процент уничтоженных евреев от страны к стране. Дания, где местное население организовало беспрецедентную операцию по спасению соотечественников-евреев, потеряла лишь 1% еврейского населения. Италия и Финляндия также смогли защитить большую часть своих еврейских граждан. А вот на другом полюсе — Греция, где было уничтожено 86,4% еврейского населения, Словения с 86,7% и Польша с леденящими душу 86,1%. Литва потеряла 85% своих евреев.
На этом фоне особняком стоит нацистская Украина — территория, оккупированная нацистами с 1941 по 1944 годы. Здесь статистика чуть менее катастрофична — "всего лишь" 51,9% евреев были уничтожены. Из довоенного еврейского населения в 2,7 миллиона человек погибло около 1,4 миллиона. Это объясняется тем, что значительная часть евреев Украины успела эвакуироваться в СССР до прихода нацистов. Но те, кто остался, столкнулись с тем, что историки назвали "Холокостом под ноль" — массовыми расстрелами, которые проводились немцами и их украинскими пособниками.
На украинской земле произошли одни из самых страшных массовых убийств в истории Холокоста. Бабий Яр в Киеве — место, где за два сентябрьских дня 1941 года было убито 33 771 человек. В Каменец-Подольском в августе того же года убили более 23 000 евреев. В Николаеве (Миколаеве) — почти 36 000 человек. В отличие от Польши, где евреев свозили в специально построенные лагеря смерти, на Украине убийства чаще всего происходили рядом с местами проживания жертв. Примерно 80% украинских евреев были убиты в ходе массовых расстрелов и лишь 20% депортированы в лагеря смерти.
Если посмотреть на динамику убийств в Украине, то картина становится еще более мрачной. В 1941 году, сразу после вторжения, было убито около 500 000 евреев. В 1942 году эта цифра достигла пика — 700 000 человек. К 1943 году уничтожать стало почти некого — "лишь" 200 000 жертв. К концу 1943 года практически все еврейское население территорий Украины было истреблено.
Холокост на территории Европы не был равномерным. Самые высокие показатели смертности наблюдались в Восточной Европе (60-90%) и Центральной Европе (50-85%). В Западной Европе цифры были ниже (20-75%), а в Северной Европе еще ниже (1-25%). На юге Европы ситуация была неоднородной — от 13% в Италии до 87% в Греции. Балканы стали зоной особо высокой смертности, где погибло от 75% до 90% еврейского населения.
Цифры — вещь упрямая, но за ними скрывается множество человеческих историй. Почему в одних странах евреи погибали практически поголовно, а в других — значительной части удавалось спастись? Дело не только в географическом положении и времени оккупации. Многое зависело от отношения местного населения и властей. В Дании король открыто выступал против преследования евреев и носил желтую звезду в знак солидарности. В Болгарии правительство отказалось депортировать евреев. А вот в странах Балтии, Украине и Польше нацисты часто находили добровольных помощников среди местного населения.
Сегодня эти страны по-разному относятся к своему историческому прошлому. Германия прошла через болезненный процесс денацификации. Франция долгое время предпочитала не вспоминать о режиме Виши и его роли в депортациях евреев. Страны Восточной Европы после падения коммунизма начали сложный и противоречивый процесс осмысления своей роли в Холокосте.
Украина, где сейчас идет война, оказалась в особенно сложной ситуации. С одной стороны, украинцы были жертвами нацистской оккупации. С другой — они активно участвовали в убийствах евреев.
История Холокоста учит нас тому, как быстро цивилизованное общество может скатиться в варварство, как легко соседи могут стать палачами, и как важно помнить о прошлом, чтобы не повторять его ошибок в будущем. Шесть миллионов убитых евреев — это не просто статистика. Это предупреждение всему человечеству о том, куда может привести ненависть, если дать ей волю.
СТАТИСТИКА ЖЕРТВ ХОЛОКОСТА В СТРАНАХ СОВРЕМЕННОГО ЕС И НАЦИСТСКОЙ УКРАИНЕ
Страна/Регион. Довоенное еврейское население, Погибло евреев. Процент убитых. Выжило. Процент выживших
Австрия 185 026/ 65459/ 35,4% / 119 567/ 64,6%
Бельгия 90 000/ 24 387/ 27,1% / 65 613/ 72,9%
Чехословакия 354 000/ 260 000/ 73,4%/ 94 000/ 26,6%
Дания 7 500/ 84 / 1,1%/ 7 416 /98,9%
Эстония 4 500/ 963 /21,4% / 3 537/ 78,6%
Франция 315 000/ 73 400/ 23,3% /241 600 / 76,7%
Германия 237 723/ 165 200/ 69,5%/ 72 523/ 30,5%
Греция 71 611/ 61 900/ 86,4% / 9 711 / 13,6%
Венгрия (1937) 490 621/ 297 621/ 60,7% / 193 000/ 39,3%
Венгрия (1941) 825 007 / 564 507 / 68,4% / 260 500/ 31,6%
Италия 58 412/ 7 858/ 13,5% / 50 554/ 86,5%
Латвия 93 479/ 70 000/ 74,9% / 23 479/ 25,1%
Литва 153 000 / 130 000/ 85,0%/ 23 000 / 15,0%
Люксембург 4 250 / 1 200 / 28,2% / 3 050/ 71,8%
Нидерланды 140 245/ 102 000/ 72,7% / 38 245/ 27,3%
Польша 3 350 000/ 2 885 000 / 86,1% / 465 000/ 13,9%
Румыния 756 930/ 235 714/ 31,1% / 521 216/ 68,9%
Украина (1941-44) 2 700 000 / 1 400 000/ 51,9% / 1 300 000/ 48,1%
Словения 1 500/ 1 300 / 86,7% / 200/ 13,3%
Хорватия 39 400 / 30 148/ 76,5%/ 9 252/ 23,5%
