Есть что-то почти театральное в том, как Биньямин Нетаниягу дождался, пока самолет Марко Рубио взмоет в небо над Тель-Авивом, чтобы тут же схватиться за телефонную трубку и набрать номер госсекретаря США. Словно школьник, который только после ухода строгого директора решает позвонить маме и рассказать, как прошел урок. Этот звонок, официально описанный как "обсуждение результатов плодотворного визита", на деле стал хрестоматийным примером того, во что превратились отношения между двумя "стратегическими союзниками" — в ритуал отчетности младшего партнера перед старшим.
Сам факт того, что премьер-министр суверенного государства считает необходимым после завершения официального визита еще раз связаться с американским чиновником, чтобы выразить благодарность и заверить в приверженности "общим ценностям", говорит о многом. Ведь если это действительно равноправное партнерство, то разве протокол не предполагает, что все необходимые вопросы должны быть обсуждены во время визита, а не после отлета гостя? Разве не странно звонить человеку, с которым ты только что провел несколько дней интенсивных переговоров, просто чтобы еще раз поблагодарить его за "твердую поддержку"?
Израильские политические аналитики не случайно окрестили происходящее "спектаклем для внутреннего потребления"
Авраам Фишман, один из ведущих политологов страны, прямо указывает на то, что антиамериканская риторика Нетаниягу — это театр для ультраправых сил его коалиции, в то время как реальная политика давно определяется в кабинетах Вашингтона. Звонок после отлета Рубио стал еще одним актом этого многолетнего спектакля, где публичные разногласия призваны замаскировать глубинную зависимость израильского руководства от американских решений.
История американо-израильских отношений знает немало примеров подобных "дипломатических реверансов". В 1956 году, после Суэцкого кризиса, Давид Бен-Гурион тоже вынужден был звонить в Вашингтон — правда, тогда президент Эйзенхауэр не ограничился дружескими беседами, а прямо потребовал вывода израильских войск из Синая. Но если тогда это было исключением, вызванным острым кризисом, то сегодня подобные "контрольные звонки" стали рутиной. Разница лишь в том, что в эпоху Бен-Гуриона Израиль еще мог позволить себе сказать "нет" Америке — как это произошло во время Шестидневной войны 1967 года, когда Леви Эшкол проигнорировал американские предупреждения о недопустимости упреждающего удара.
Сегодняшний Израиль существует в принципиально иных реалиях. Трамп публично заявляет, что именно он "остановил Нетаниягу от продолжения войны в Газе", и никто в Иерусалиме даже не пытается это оспорить. Более того, когда израильская авиация нанесла удар по лидерам ХАМАСа в Дохе, американский президент не просто выразил недовольство — он заставил израильского премьера принести официальные извинения Катару. И Нетаниягу извинился. Представьте себе Голду Меир, извиняющуюся перед арабским государством по требованию Америки. Представили? То-то же.
Медийный ландшафт Израиля отражает эту новую реальность с пугающей откровенностью. Анализ 20 ведущих израильских и еврейских изданий показывает, что источники с явным фокусом на американо-израильских отношениях контролируют лишь 3.6% от общего медийного влияния, но именно они задают тон интерпретации каждого дипломатического жеста. The Times of Israel с его 244 статьями в неделю и девятитысячной аудиторией, Haaretz с шеститысячной аудиторией — все эти издания дружно называют звонок Нетаниягу "ясным сигналом" американской поддержки, аккуратно умалчивая о том, что сигналы поддержки обычно не требуют дополнительных телефонных подтверждений после завершения переговоров.
Особенно показательна реакция американских еврейских изданий — Algemeiner, Jewish Telegraphic Agency, The Forward — которые в совокупности производят 191 статью в неделю для аудитории в 4000 человек. Эти издания стали своеобразными "переводчиками" американской позиции для израильского общественного мнения, объясняя каждый жест Вашингтона как проявление "непоколебимой дружбы", даже когда эти жесты больше напоминают отеческие наставления непослушному ребенку.
Трансформация отношений особенно заметна на фоне недавних событий 2024-2025 годов. Администрация Трампа отправила в Израиль целый парад высокопоставленных чиновников — специального посланника Стива Виткоффа, президентского советника Джареда Кушнера, вице-президента Джей Ди Вэнса и, наконец, Рубио — не для переговоров, а для того, что американские СМИ откровенно назвали "присмотром" за израильским правительством. Представьте себе Менахема Бегина, соглашающегося на "присмотр" американских чиновников. Бегин, который в свое время послал Рейгана подальше, когда тот потребовал отменить закон о Голанских высотах.
Звонок Нетаниягу Рубио после отлета последнего стал кульминацией этого процесса превращения союзника в куратора. В официальном сообщении израильской стороны особенно умиляет фраза о "глубоком и прочном партнерстве" — слова, которые обычно используют для описания отношений между равными. Но равные партнеры не звонят друг другу для подтверждения своей "приверженности" сразу после завершения переговоров. Равные партнеры не благодарят за "твердую поддержку" — они либо поддерживают друг друга взаимно, либо не поддерживают вовсе.
Символично, что в этом звонке стороны особо подчеркнули приверженность "возвращению всех похищенных, разоружению ХАМАСа и демилитаризации сектора Газа" — целям, которые были сформулированы не в Иерусалиме, а в Вашингтоне. Израильский премьер-министр звонит американскому госсекретарю, чтобы подтвердить свою готовность следовать американской повестке дня. Еще в 1970-е годы это выглядело бы как дипломатический скандал. Сегодня это называется "углублением стратегического партнерства".
Ирония ситуации в том, что сам Нетаниягу еще недавно слыл "бунтарем", способным публично поссориться с американским президентом — как это случилось с Обамой в 2015 году, когда израильский премьер выступил в Конгрессе против ядерной сделки с Ираном. Тот Нетаниягу мог позволить себе роскошь конфликта с Белым домом. Нынешний Нетаниягу звонит госсекретарю, чтобы поблагодарить за визит и заверить в лояльности. Политическая эволюция, достойная учебника по международным отношениям — раздел "Как союзник становится сателлитом".
Особенно болезненно это выглядит на фоне того, что израильское общество, согласно опросам, в массе своей поддержало прекращение войны в Газе — две трети граждан, включая большинство еврейского населения, высказались за окончание конфликта
. Семьи заложников организовывали массовые протесты, требуя сделки. Но решение о прекращении огня было принято не под давлением израильского общества, а под давлением Вашингтона. И Нетаниягу звонит не своим избирателям отчитываться, а американскому госсекретарю — подтверждать исполнительность.
Американские аналитики уже открыто называют Израиль "клиентским государством" США, ссылаясь на миллиарды долларов помощи, дипломатическую защиту в ООН и военную поддержку как на рычаги влияния, которые Вашингтон может и использует для формирования израильской политики. Администрация Трампа сделала эту динамику explicit, ясно обозначив пределы израильской свободы действий и дав понять, что ключевые решения — такие как окончание войны или аннексия территорий — требуют американского одобрения.
Звонок Нетаниягу после отлета Рубио стал символическим признанием этой новой реальности. В нем нет ничего от равноправного партнерства — есть отчетность подчиненного перед куратором, есть благодарность зависимого перед покровителем, есть заверения в лояльности младшего союзника перед старшим. Это больше не звонок между лидерами суверенных государств — это ритуал политического подчинения, облаченный в дипломатические формулировки о "глубоком партнерстве".
