Есть в мире вещи поистине неизменные: смерть, налоги и способность израильских политиков превратить в национальную драму даже перевод стрелок часов. История израильских отношений со временем напоминает затянувшийся семейный скандал, где каждое поколение политиков считало своим долгом внести "улучшения" в систему, доставшуюся от предшественников. Началось все еще в 1940 году при британском мандате, когда колониальные власти, видимо, решили подготовить будущих израильтян к грядущим политическим головоломкам, введя летнее время во время Второй мировой войны.
Но настоящее веселье началось с образованием государства в 1948 году. Молодая страна, едва разобравшаяся с арабскими армиями на границах, тут же погрузилась в не менее ожесточенные споры о том, когда именно переводить стрелки. В 1950-е годы продолжительность летнего времени скакала как биржевые котировки — то семь месяцев, то три. Министерства просвещения и здравоохранения выступали против перевода стрелок с такой страстью, словно речь шла о вопросах национальной безопасности.
К 1958 году терпение лопнуло, и летнее время отменили совсем. Политики, очевидно, решили, что у молодого государства есть дела поважнее, чем возиться с часами. Но экономический кризис 1974 года после Войны Судного дня быстро расставил приоритеты — летнее время вернули для экономии энергии. Правда, ненадолго: уже в 1976 году министр внутренних дел Йосеф Бург снова отменил перевод стрелок, что современники справедливо окрестили "религиозным популизмом".
Следующие десятилетия превратились в настоящий хаос. В 1980 году Высший суд справедливости, устав от политических качелей, обязал МВД вернуть летнее время — но продержалось оно всего полтора месяца. В 1986 году страна пережила сюрреалистический опыт временного двоевластия: Эйлат жил по летнему времени, а Иерусалим — по зимнему. Представьте себе путешествие из столицы на курорт не только как смену пейзажа, но и как путешествие во времени!
Закон о постоянстве времени 1992 года казался спасением — он устанавливал минимум 150 дней летнего времени в году. Но дьявол, как всегда, крылся в деталях: конкретные даты по-прежнему оставались в ведении МВД, что открывало простор для политического творчества. Религиозные партии регулярно лоббировали раннее окончание летнего времени перед праздниками, светские политики возмущались, бизнес терял деньги, а простые граждане не знали, по какому времени им жить.
Экономическая цена этого хронометрического безумия оказалась внушительной. Согласно проведенному анализу, нестабильность политики в период с 1958 по 2013 год обошлась израильской экономике примерно в 450 миллионов шекелей упущенной выгоды. Особенно дорого стоили 1970-80-е годы, когда религиозные и политические интересы превратили календарь переводов стрелок в рулетку.
Соседи тем временем решали вопрос кардинально. Турция в 2016 году перешла на постоянное летнее время, за ней последовали Сирия и Иордания в 2022-м. Практичные арабы, очевидно, решили, что у них есть проблемы поважнее, чем дважды в год устраивать национальную дискуссию о времени. Египет, правда, пошел по израильскому пути нестабильности — отменил, вернул, снова отменил, и лишь в 2023 году окончательно восстановил переходы.
Спасение пришло в 2013 году в лице главы МВД Гидеона Саара, который проявил редкую для израильского политика мудрость — синхронизировал переходы с европейским графиком. Последнее воскресенье октября для зимнего времени, последняя пятница марта для летнего. Просто, понятно, и главное — предсказуемо.
Экономический эффект не заставил себя ждать. Текущие 400 миллионов шекелей годовой экономии складываются из 250 миллионов в промышленности, 50 миллионов в домохозяйствах и 240 миллионов дополнительных доходов в сфере досуга и туризма. Сильная корреляция между энергосбережением и общим экономическим эффектом (r=0.913) показывает, что израильские экономисты не преувеличивали, говоря о выгодах стабильной политики.
Ирония заключается в том, что Израиль, страна, подарившая миру стартап-нацию и высокие технологии, потратил 73 года на решение задачи, с которой справляется любой школьник с календарем. Еще большая ирония — сейчас Израиль демонстрирует лучшую в регионе стабильность временной политики (9 баллов из 10), опережая всех соседей и получая в три раза больше экономических выгод.
Сегодня, спустя 12 лет стабильности, экономические прогнозы обещают рост годовых выгод до 450 миллионов шекелей к 2030 году. Но главное достижение не в цифрах, а в том, что израильтяне наконец могут планировать свою жизнь, не гадая, какую очередную временную инициативу выдвинет следующее правительство.
Вопрос "когда этот бардак будет отменен" из письма читателя отражает усталость от полувековых экспериментов. Но парадокс в том, что именно отказ от экспериментов и принесл стабильность. Израиль не пошел "своим путем", как того хотелось автору письма, а смиренно присоединился к европейскому стандарту — и это оказалось самым мудрым решением за всю историю вопроса.
Страна выигрывает от летнего времени не только экономически, но и психологически — граждане получили редкий в израильских реалиях опыт предсказуемости государственной политики. В стране, где политическая стабильность измеряется месяцами, а коалиционные кризисы случаются чаще смены сезонов, неизменность календаря переводов стрелок стала символом того, что иногда лучшая политика — это отсутствие политики.
